* * *
Задача, поставленная перед ротой Кости Чуева, была простой и понятной: выбить гитлеровцев с восточных окраин Скирманова. Атаковать следовало только по фронту – иного пути не было: слева и справа – глубокие овраги, заполненные снегом, никак не пробиться. Зайти же с тыла тоже не получалось – слишком уж далеко. Как ни крути, что ни придумывай, а вариант, по сути, имелся только один – в лоб, нагло, надеясь лишь на свою броню, манёвренность и скорость.
Разумеется, атаковал Костя не один, а вместе с другими танками. Три его «тридцатьчетвёрки» (одна всё ещё находилась в ремонте – полетела трансмиссия) лишь начинали бой, главной задачей было выявить огневые точки противника, а уничтожать их будут два тяжёлых КВ, идущие следом (это первый эшелон атакующих). Именно «Ворошиловым» поручалось одним мощным ударом прорвать немецкую оборону и открыть путь машинам капитана Гусева (это второй эшелон). А за ними вплотную пойдут «бэтэшки» и «тридцатьчетвёрки» старшего лейтенанта Александра Бурды и мотострелки (третий эшелон).
Чтобы отвлечь внимание гитлеровцев, не дать им подтянуть резервы, 16-я армия одновременно наносила два фланговых удара: 27-я и 28-я танковые бригады вместе с ополченцами Чернышёва атаковали ещё с двух направлений, связывая противника боем.
«Тридцатьчетвёрки» Кости Чуева замерли на опушке небольшого соснового леса. До цели, восточной окраины Скирманова, было совсем близко – чуть более километра, но его ещё следовало пройти – через чистое, снежное поле. Ноябрьское утро выдалось неожиданно ясным и солнечным – совсем не таким, как во все предыдущие дни: мрачные, серые, пасмурные, с переменными дождями и мокрым снегом. Небо радовало на редкость чистой, прозрачной голубизной, ярко светило, но не грело зимнее солнце. «Эх, в такую погоду бы – и на лыжах, – думал Костя, – пробежать километров десять-пятнадцать, глотнуть полной грудью свежего морозного воздуха!» Но эта возможность, скорее всего, представится ему только после войны…
Бой, как всегда, начала артиллерия: глухо забили наши полковые пушки, и на окраине снежного поля появились первые белые фонтаны. От орудийного гула заложило уши, откуда-то сверху посыпались на машины сухие ветки и жёлтая хвоя. Экипажи пока терпеливо ждали – время не настало.
Внутри «тридцатьчетвёрок» было холодно – мороз за ночь выстудил стальные коробки, и снаружи был уже приличный минус. И не повернёшься ведь никак, не погреешься, руками-ногами не помашешь – места совсем нет. Наконец артобстрел закончился, по рации передали приказ Михаила Катукова: «Всем вперёд, в атаку!». Первыми, как и было условлено, на белое поле вылетели «тридцатьчетвёрки» Чуева. Шли нагло, в лоб, напролом, сознательно подставляясь под вражеские выстрелы. Машины грозно ревели и лязгали гусеницами, за кормой вился на морозе сизый дымок…