— Зачем? — повернулся к нему Бурков.
— Корабли и люди карантин прошли, устраивать всех надо! — так же громко произнёс мальчик и откусил кусочек сладости.
— Ладно, иди, я сейчас приду.
Ярослав убежал, а Артём Николаевич, снова с хитрой улыбкой посмотрел на жену и спросил:
— Значит, не хочешь попробовать частичку облака? А все остальные уже попробовали… Смотри, так и останешься без сладкого…
Эвридика, вспомнив, как ребёнок непринуждённо ел этот пушистый белый шарик, решилась взять угощение.
— Мм, вкусно! — расцвела она, откусив немного.
— Вот видишь, а ты не хотела брать…
— Неужели это из облака? — спросила она по-детски наивно.
— Конечно! Ловишь облако, отщипываешь от него немного, посыпаешь сахаром и угощаешь всех, кого любишь! — озорно улыбаясь, ответил Бурков.
— Не слушай его! — сказала зашедшая в читальный зал Елена Петровна Шамова, — мужчины только и умеют, как обманывать молодых глупых девушек. Это из сахара сделано. А ты, старый, пошли людей встречать…
— Погодите, погодите, донья Елена, — тут же отреагировал Бурков, — где это я обманываю?
И хитрый мужичок стал говорить о воздухе, о его влажности и о том, как это всё смешивается с сахаром…
— Не то поприще ты выбрал, Артём Николаевич, — перебила его Елена Петровна.
— Как не то? А какое надо было?
— Тебе бы в адвокаты, отмазываешься больно здорово, — позволила себе усмешку женщина, после чего развернулась и ушла.
— Ну, вот, такую сказку испортила, — вздохнул Бурков, — а ещё воспитательница… Пошли, Эвридика, людей встречать.
— Артём, почему эта женщина командует тобой? — спросила супруга, не понявшая и половины из того, что говорил её муж и Елена Петровна, но видя, что он немного расстроился.
— Должность у неё такая, моя красавица, — ответил Бурков, обнимая супругу за плечи. — Она всех любит, поэтому и приходиться ей быть такой строгой. Вот ты же учишься лекарскому делу, видела, как операции делают?
— Да, — кивнула молодая женщина.
— Лекарю, чтобы вылечить человека, приходится делать ему больно. А Елене Петровне приходится быть строгой, чтобы люди не стали плохими.
— А разве ты можешь стать плохим?
— Наши женщины называют мужчин "большие дети". Но разве дети плохие? Однако ты сама знаешь, если позволять ребёнку безобразничать, то он будет думать, что это хорошо и станет делать гадости всегда.
— Так ты меня обманывал или нет, когда говорил про облако? — спросила Эвридика, сделав какой-то свой вывод.
— Я с тобой шутил и хотел сделать приятное. Тебе же понравилась сладкое облако? — спросил он, глядя с улыбкой на то, как жена, сама того не замечая, понемножку откусывает кусочки от ватного шарика.