«Даже не маскируются, — раздраженно подумал Седых, — уверены в своей безопасности!» Подозвав к себе ручпулеметчика и двух автоматчиков, дал задание:
— Пока не услышите выстрелов или взрыва, следите за офицерскими домами. Никого не выпускайте.
Дорога вновь сделала поворот. Неожиданно раздалось резкое, покрывающее вой ветра:
— Хальт!
Крик обрывается: часовой сбит с ног. Где-то рядом раздается еще более испуганное:
— Хальт! Хальт! — и сразу же несколько выстрелов.
— Чаркин! Из землянки живыми не выпускать, — повторяет Седых. Голос его спокоен, и это вселяет уверенность. — Саперы, за мной!
Впереди три землянки. Пограничники бегут к ним.
Чаркин, открыв дверь, бросает гранату, резко захлопывает дверь. В другие землянки гранаты летят через окна. Глухие взрывы, треск беспорядочной стрельбы… А в это время Седых с саперами, сняв часовых, закладывает мины и тол под артиллерийский склад. Теперь уж Седых нервничал: зарево горевшего аэродрома привлечет сюда фашистов, склады необходимо взорвать в несколько минут, и за это короткое время он должен отвести разведчиков на безопасное расстояние.
— Всем отходить, — приказывает он, — ни секунды не задерживайтесь. — Вместе с саперами устанавливает последнюю мину; от взрывателей тянется длинная нитка бикфордова шнура, которую Седых проверяет наощупь.
Вскоре маленький прыгающий огонек, разбрасывающий крошечные синие искорки, бежит по снегу. Пройдет десять минут, и сложенные здесь бомбы, мины, взрывчатка, снаряды с грохотом взлетят в воздух. Разведчики бегут туда, где раздаются хлопки выстрелов, где пляшет огонь догорающих офицерских домов. Там уже все кончено. Поддерживая раненых, пограничники ждут капитана Седых, чтобы отходить…
С Мариным встретились почти у самых скал. Прилив еще не начинался, и разведчики без труда нашли дорогу к ущелью, где и скрылись так же незаметно, как и появились.
Опомнившиеся от погрома гитлеровцы выслали поисковые группы во все стороны, но нигде никого не нашли. Они так и не узнали, каким путем проникли к ним советские разведчики в эту штормовую ночь.
Глава 4
В ДНИ ОСВОБОЖДЕНИЯ
Шел июнь тысяча девятьсот сорок четвертого года. В густом лесу, километрах в пяти от шоссе, между деревней Косалма и станцией Шуйская, расположились партизаны отряда Топпоева. Еще дальше, среди высокоствольных сосен на берегу продолговатого озера, укрылись походный госпиталь и временная материальная база. Там, с недавно прибывшим фельдшером, работали колхозники из Корманги — Марта Карху и старуха Баринова.
Комиссар Авилов проводил в отряде занятия.