Сейчас, довольная добытыми сведениями, Надя спешила в землянку.
Разведчики все еще жили в первой, укрытой в роще землянке, в которую пришли после посещения фермы неизвестного старика.
В один из вечеров, после очередной радиопередачи на Большую землю, Гладыш приказал Шохину и Валюшко уточнить расположение моторостроительного и других военных заводов. Их необходимо было нанести на карту.
Едва стемнело, Шохин и Юрий направились проселочными дорогами в Кенигсберг.
Наутро и Надя пошла на шоссе, по которому теперь двигались нескончаемым потоком беженцы. Сегодня не было ни снега, ни дождя, дул сильный холодный ветер, от которого демисезонное пальто защищало плохо. Как и всегда, Надя пошла кружным путем, огибая небольшие рощицы, минуя ферму старика. У поросшей можжевельником лощины обернулась в сторону землянки и, вздрогнув, остановилась: по лощине прямо к рощице шли несколько вооруженных автоматами гитлеровцев. Было хорошо видно, как внимательно они осматривают каждый куст.
«Запеленговали, наверное, нашу станцию и ищут! — похолодев, подумала Надя. — Не допустить их к землянке!» Увидев, что один из гитлеровцев смотрит в ее сторону, она побежала по ложбине, делая вид, что прячется за кустами. «Увести их подальше». Она продолжала бежать, натыкаясь на промерзшие кочки. Не заметила, как, зацепившись за куст, осталась на ветке ее шляпа.
— Halt, halt![19] — кричали гитлеровцы, догоняя. Двое забежали вперед, стараясь отрезать дорогу.
Надя лихорадочно искала какого-нибудь укрытия. Свирепый ветер трепал пальто, лохматил волосы; в нее не стреляли, хотели взять живой, но приближались медленно, с опаской. Спрятаться негде, кроме преграждавшей путь замерзшей канавы с чернеющей кое-где водой. Достав пистолет, Надя прыгнула вниз. Ледок легко хрустнул, и ноги погрузились в холодную воду. «Дешево не возьмут… И живой не сдамся…» — думала она, не обращая внимания на сводившую ноги судорогу. «Все патроны выпущу в них… Последний…»
— Не стрелять! — услышала она резкий выкрик фашиста.
В ответ прогремел пистолетный выстрел. За ним еще и еще. Бежавшие впереди два гитлеровца, выронив автоматы, грохнулись на землю. Остальные, тяжело дыша открытыми ртами, были уже совсем близко.
— Нет, русскую вам не взять, — с ненавистью крикнула по-немецки Надя и, полузакрыв глаза, приложила к виску дуло. Одиноко, но очень громко прозвучал этот последний выстрел.
Надя лежала наполовину скрытая водой, уронив на край канавы темноволосую голову.
Руководивший операцией оберштурмфюрер Ганс Блюмен стоял, широко расставив тонкие, в блестящих сапогах, ноги, поглядывая в направлении шоссе. Из-за дальних деревьев показалась грузовая машина, и, переваливаясь с боку на бок, стала приближаться. Блюмен скомандовал, солдаты выстроились. С грузовика соскочили проводники с нетерпеливо повизгивающими собаками.