Лисил очень сомневался, что Эллинвуд способен прийти к таким выводам, если только его не ткнуть носом и не объяснить все досконально. Да и сам полуэльф не был еще до конца уверен, насколько его размышления объясняют необычайные происшествия минувшей ночи. Если это будет необходимо, Лисил покажет кинжал, а пока… Он сунул оружие под рубашку. Магьер, может быть, и осудит его действия, но уж это он, если возникнет надобность, как-нибудь уладит. Полуэльф вышел из-за стойки и окинул взглядом поломанные столы и стулья, глубокие царапины на стойке и засохшие лужи крови.
Магьер, конечно, была совершенно права: ничего здесь нельзя трогать, чтобы Эллинвуд поверил их рассказу. Однако Лисила угнетало вынужденное безделье. Взгляд его неизменно притягивал залитый кровью пол. Отчего он с самого начала не перезарядил арбалет? Отчего не бросился на Крысеныша сразу, как только Бетра окатила паршивца чесночной водой? Снова и снова Лисил мысленно проигрывал эту сцену, анализировал каждый свой шаг, который мог бы быть совершенно иным. Уроки, которые много лет назад вбивали ему в голову отец и мать, сценарии, которые он так старался забыть, сейчас вставали в его сознании, выплывая из самых потаенных уголков памяти. Он наделал столько ошибок, и вот теперь Калеб — вдовец, а у маленькой Розы нет больше бабушки.
Рана на груди Мальца почти что зажила — еще одна загадка из тех, которыми была полна их новая жизнь. У Лисила просто не было сил думать еще и об этом. Рана на лице Магьер выглядела так, словно ее нанесли не несколько часов назад, а несколько недель. Всякий раз, когда Магьер или Малец сражались с этими странными существами, раны их заживали с немыслимой быстротой. Или же они всегда быстро излечивались от ран? Лисил вдруг осознал, что за годы, проведенные вместе, он ни разу еще не видел раненым ни Мальца, ни Магьер, а потому ни в чем нельзя быть уверенным. Обо всем этом Лисил уж точно не хотел говорить, но вот что именно они расскажут констеблю?
— Магьер…
— Что?
— Прошлой ночью… — неловко начал он. — Твои зубы… Ты знаешь, что, собственно, произошло?
Магьер подошла к нему вплотную. Она так и не подобрала волос, и они в буйном беспорядке рассыпались по плечам. Скудный свет, струившийся в окна, светил ей в спину, и всегдашние искорки в ее черных волосах играли не просто рыжим — кроваво-алым. От этого сравнения Лисилу стало нехорошо. Лицо Магьер было сосредоточенным и серьезным, словно она искала — а может быть, даже и ждала — причины, повода, требования хоть что-нибудь ему рассказать.
— Не знаю, — тихо ответила она. — Честное слово.