Безумец стоял над ней, широко раскрытыми глазами глядя на неглубокую рану, которая наискось рассекла его грудь. Вид у него был такой, словно он до этих пор вообще не допускал мысли, что его могут ранить. Омерзительная веселость на его иссохшем лице сменилась гримасой недоверия и злобы.
— Быть того не может… — пробормотал он.
Теперь ничего не поделаешь — этого человека придется убить. Магьер крепче стиснула рукоять сабли, приподняла было руку для замаха… но тут белесый наконец очнулся и всем телом навалился на нее, костистая рука сжала ее горло. Магьер попыталась рубануть противника саблей по голове, но он без труда перехватил ее запястье, придавил руку с саблей к земле.
— Нет, не бывать тому! — прорычал он, скалясь. — Нипочем не бывать!
Тощие пальцы сильнее стиснули горло Магьер — и снова перед глазами у нее все поплыло.
— Не убить тебе Парко! — прошипел безумец. И он, похоже, был совершенно прав.
От недостатка воздуха у Магьер кружилась голова, и все явственней расползался по телу ледяной холод — словно тощие пальцы белесого выжимали из нее тепло.
Магьер, собрав все силы, ударила кулаком по голове противника. Казалось, что кулак наткнулся на каменную стену, — такой болью отозвался удар до самого плеча. Голова белесого едва заметно дернулась — и только. Магьер стиснула растопыренными пальцами смутно различимое лицо противника, толкнула от себя со всей силы — тщетно.
Плоть у него оказалась такой же каменно-твердой… и снова ладонь Магьер пронзил все тот же мертвенный холод.
С нарастающим ужасом Магьер осознала, что белесое лицо врага перед ее глазами уже превратилось в размытое пятно — это значило, что очень скоро она потеряет сознание. Холод проникал в нее все глубже, уже расползался по груди, умертвив в конце концов даже страх. Холод полз внутрь ее от горла, стиснутого противником, от руки с мечом, которую белесый придавил к земле.
И тут тело Магьер пронзила резкая боль.
Но это не была боль живой плоти, обреченной на скорую гибель. Нет, эта боль поднялась из самых потаенных глубин ее существа, молнией ударила изнутри и мгновенно разошлась по телу, рождая в каждой его клеточке жгучий жар. И, дойдя до желудка, сплелась в узел нарастающей муки, которую не мог заглушить даже предсмертный холод. А потом змеей метнулась в горло… и Магьер почудилось, что внутри нее разверзлась жаждущая насыщения бездна.
Ох, как же она голодна!
Магьер терзал голод… А еще бешеное желание немедля его утолить. И сделать это можно было только одним способом — выдавить, как воду из губки, жизнь из ее врага.