Голем заключает ее в объятия и страстно целует. Яно Грс, хоть и весь избитый и измордованный, сразу же взбадривается, успокаивается. Голем хрипит:
— Я твой любимый, никого у тебя больше не будет, я твой единственный, а ты моя.
Ганка Тлста со слезами на глазах принимает его ласки. Все счастливы, что все так кончилось. Только Яно, прикрыв тело одеялом, бормочет:
— Ну и в семейку бы я попал!
Голем берет Ганку на руки, как это делали мужчины в операх, балетах или старинных водевилях, когда женщины были еще невысокими, и несет ее по коридору, по лестнице, выносит на улицу. Все смотрят на него с умилением и симпатией. Рядом с Големом шагает Ганкин брат Ичо и взмахом руки приветствует народ. Дьявол хотел разорить это гнездышко любви — дьявол Грс, — но добро победило.
По-иному смотрит на вещи Яно. Навещающей его Рете он заявляет:
— Я должен вырвать одну невинную девушку из лап дракона.
Рета, поохав, с радостью прилегла бы рядом с Яно, но тот своим хрипом дает понять, что он очень болен и обессилен. К счастью больного, которому, вероятно, трудно было бы долго сопротивляться Рете, к его большому счастью, возвращается из экскурсии сожитель. Он удивлен визитом, Рета убирается восвояси.
— Ну как? Как вы поживали без меня? — спрашивает Фрущак, когда они остаются вдвоем.
Яно вздыхает, говорит словно бы самому себе:
— Разыгралась тут великая битва. Дракон, погубив невинные жизни, похитил одну деву.
Сожитель садится в ожидании, к чему приведет эта странная речь. Дабы убедиться, что Яно не лишился рассудка, он спрашивает:
— Что вы опять натворили?
— То, что говорю, — с достоинством отвечает Яно.
Фрущак идет в ванную умыться, но краем глаза следит за Яно: как бы тот не вскочил с постели и не начал кусаться.
Говорят же, что у мужчины только одна страсть, а у женщины — тридцать две. (Персы полагали, что их у нее целых семьдесят шесть, но они никогда не отличались трезвыми суждениями.) Однако Грс не знал этого. Не знал он и того, что желание женщины вертикально, а горизонтально множество, в котором личность мужчины, в данном случае Яно Грса, являет собой лишь одно из звеньев в цепи неодолимого естества. Но Яно человек действия, и потому он надевает на пижаму тренировочный костюм, на костюм — халат и выходит в летнюю ночь.
Мы видим, как он, передвигаясь на руках по карнизу, приближается к открытому окну, из которого льется матовый свет. Это окно на опасно высоком втором этаже, прямо над бетонной лестницей. Яно достигает окна, за которым видит широченную кровать, где спит, как принцесса, его Ганка. Ветерок колышет легкую ткань ее рукавов, едва закрывающих округлые локти. Наш взгляд проникает и в угол комнаты, где на раскладушке, тесно прижавшись друг к другу, спят Голем и Ганкин брат. Они стойко, как и подобает верным стражам, переносят неудобства. Храпят. Это крепкие парни, которым неведомы ни угрызения совести, ни ночной страх, ни тоска. Яно проникает в комнату, опускается на колени перед Ганкиной постелью и будит ее нежным прикосновением. Ганка вскрикивает, но тут же прикладывает руку к маленькому рту. Она в восторге от прихода Яно, обнимает его и говорит: