Подтекст в нашем понимании (мы разумеем кинематографический подтекст), собственно, и есть та самая глубинная идея и потому должен быть наиболее зримым. Слово «подтекст», выходит, в нашем случае не совсем уместно, употребили мы его лишь затем, чтобы иметь возможность проследить связь имманентной идеи фильма и метаязыка, или же определенного «текста». Вместо слова «подтекст» мы могли бы сказать «надтекст».
Эти гипотезы мы не намерены слишком долго доказывать, они приведены здесь разве что как инструкция: в каком направлении следовало бы подумать, чтобы расшатать предрассудок, с которым кинематографисты (в основном режиссеры) подходят к писателям. Кажется, что руководство всей кинопродукции мира постепенно начинает признавать, что сценаристы являются писателями или таковыми были. В наших институтах не готовят специально сценаристов — лишь редакторы сценарных отделов учатся писать и разбирать сценарии. Однако, принимая во внимание, что молодое поколение очень четко различает свое кинематографическое образование и образование, получаемое, скажем, на философском факультете, мы считаем нужным подчеркнуть, что сценарий — это такая же литература, как и любая другая, и в ней литературовед способен разбираться в той же мере, что и «чистый» киновед.
Сложность положения наших молодых сценаристов прежде всего в том, что слишком мало уделяется внимания первичности переживания, наблюдения жизни, разума, чувства, опыта — предпочтение отдается скорей форме. Формой, естественно, овладеть легче, опыт приобретается труднее, а руководства, как жить, чтобы накопить этот опыт для своего творчества, пока не существует. Кое-что еще известно о разных допингах в процессе творчества — но долгий и полный страданий путь к познанию жизни, к мудрости высшая школа заменить не может. Если, стало быть, отдается предпочтение формальной стороне сценария, то преобладает определенный каркас, остов, норма, канон, установленные другими авторами, — а отсюда проистекает подражание. Мы видим похожие фильмы, похожие монтажи, похожих актеров и похожие реакции на ту или иную жизненную ситуацию. Наши киноработники, за неимением жизненного опыта, едва ли могут предложить какую-либо оригинальную форму: они могут лишь переставлять слова и сценки, всячески искажать и смещать какие-то вещи, но высокой духовности здесь не найти.
Трудно договориться с людьми, которые не признают элементарного средства общения — в данном случае я имею в виду словацкий язык. Они, видите ли, так чувствуют, и баста, никакие словесные баталии тут не помогут.