Во время ужина наш разговор не клеился. Очевидно, барон собирался увлечь меня в менее людное место. Мы условились выпить по последнему бокалу в его номере в отеле «Эрмитаж».
Помещение, которое он занимал на втором этаже, напоминало антикварную лавку. Бронза XVIII века, китайский фарфор, коллекция табакерок, инкрустированных драгоценными камнями, и кубков из позолоченного серебра, великолепная икона школы Рублева, малайский столик с шахматной доской и живопись XVII века на религиозные сюжеты.
— Что вы скажете о моем товаре? Это только образцы, которые я вожу с собой… У меня их на миллион швейцарских франков. В Базеле в сейфах я храню гораздо более ценные вещи.
Улыбка соблазнителя, появившаяся на его губах, дала мне понять, что он намерен что-то предложить. Он не замедлил это сделать:
— Вы хотели бы заработать?
Он повторил эти слова, поигрывая старинной тарелкой:
— Взгляните… Это — массивное русское золото высшей пробы. Происхождение: императорский дворец Екатерины Второй. Здесь есть все клейма. Эта тарелка из сервиза, состоявшего из 118 предметов, его я храню в Швейцарии. Им пользовались царь Павел I и его сын Александр, который привез его на конгресс в Вену, чтобы отметить создание Священного союза. Однако эти уникальные ценности с клеймом «Санкт-Петербург, 1759» не вернулись в Россию. Я предполагаю, что царь преподнес их в дар австрийскому двору. Вот недавний сертификат о подлинности, выданный известным венским экспертом.
Барон поднес к моим глазам документ, покрытый печатями и надлежащим образом подписанный. Затем он взглянул на меня:
— Вы знакомы со многими людьми, недавно пожимали руку богатейшему шейху Кашуги из Саудовской Аравии. Вам есть смысл заняться продажей этого сервиза. Это будет «золотая сделка» в полном смысле этого слова… Когда вы ее заключите, будут еще и другие. Например, 500 килограммов посуды из позолоченного серебра, коллекция икон XIV века, десяток полотен художников-импрессионистов. Было бы хорошо, если бы вы сбыли этот товар в Саудовской Аравии или в Южной Америке…
— Почему же не в Европе?
— По личным мотивам, — ответил он. — Продайте мне этот сервиз за миллион долларов, и вы получите 15 процентов от стоимости сделки.
Я задал ему вопрос, который считал необходимым:
— А что вам известно о происхождении этих ценностей? Не фигурируют ли они в списках, имеющихся во всех европейских столицах, где взяты на учет сокровища, украденные СС или специальными посланцами рейхсмаршала Геринга?
Поднеся к самому его носу массивный золотой кубок, я отчеканил:
— Не находилась ли эта вещь в витрине музея в Минске, во Львове или в каком-нибудь венгерском замке?