Я вовсе не намерен клеймить всю Западную Германию. Но мафия СС существует. Много лет я занимаюсь ее поиском и в этой книге хочу рассказать о ней.
Не позволим крысам старого Франца Штайнхуберля вылезти на свет из своих нор! Мы должны заставить их жить в страхе!
Известно, что крысы заразны, они разносят чуму.
Глава II
Встреча в «Каса марина»
Весной 1948 года вечерняя Гавана представала передо мной во всей своей порочности. Карибское солнце не успевало скрыться за пальмами Маранао, как на улочках колониального квартала зажигались неоновые огни, предвещавшие, что скоро на тротуарах авеню дю Порт и на террасах приморских набережных начнется самое вульгарное из всех представлений, и я увижу море красных фонарей, отражающихся в воде прекрасной гавани, в нескольких милях от Майами.
Разгоряченная жарким тропическим климатом и взбудораженная послевоенной суматохой, экзотическая кубинская столица оказалась в руках проходимцев. На каждом шагу я сталкивался с действием поразительного механизма, созданного сводниками-профессионалами для услаждения американских самцов.
Сойдя на берег с клипера «Констеллейшн», я долго искал жилье по своему вкусу. Я намеревался засесть за сочинение памфлета против Батисты, Трухильо и других диктаторов мелких стран Антильских островов, и мне нужно было отвлечься от городской суеты. В предместье Гаваны, в старом патрицианском доме под сенью палисандровых деревьев я нашел подходящую квартиру. Беззубая негритянка, приходившая убирать, объясняла мне хитросплетения кубинской исполнительной власти: раньше она служила у двух префектов полиции. Я предпочитал ее болтовню «уюту» большинства отелей, где мне предлагали множество номеров с «удобствами».
— Четыре доллара — с метиской, сеньор? Двадцать — с настоящей блондинкой, только что из Европы, — твердил портье.
В кафе в центре города в час дайкири (белый ром, зеленый лимон, синеватый лед и еще ром) можно было увидеть людей разных национальностей: англичане с Багамских островов, пресыщенные монотонным распорядком своих колониальных клубов; греческие моряки, второпях бросающие свое жалованье на зеленое сукно карточных столов; загулявшие чиновники с Мартиники, с трудом расстававшиеся с каждым сентаво; немецкие евреи, прибывшие на Кубу в конце 30-х годов и бойко болтающие по-испански; венгерские евреи с отпечатком пребывания в Берген-Бельзене[4], занимающиеся перепродажей сахара на мировом рынке; югославские авантюристы. И толпы американцев, привлеченных экзотикой тропиков, оглушенных белым ромом и возвращавшихся во Флориду после распутства.