С этими словами я встала и пошла к выходу.
— Я его заполнил, он только у меня на столе лежит, — забубнил Максим.
— И? — спросила я, ожидая ответа.
— Можно завтра занесу? Мой автобус, он… — И замахал руками. Я помню, что Максим живет за городом и каждый день ездит на автобусе, а он ходит четко по расписанию.
— Хорошо, где он лежит?
— На столе, с левой стороны от монитора, синий файл.
— Хорошо, я его возьму, беги, — стоило мне это сказать, как его уже и след простыл, — а остальным прошу уделить пару минут на вашу будущую зарплату.
Никто не стал возмущаться, все прекрасно понимали, что в данном случае провинились, и вслед за мной поспешили к своим рабочим местам. Я поднялась на этаж выше, тут располагалась так называемая творческая мастерская, подальше от глаз и от клиентов. Иногда я приходила сюда, чтобы навести порядок. То есть я командовала, а порядок они сами наводили. Они как дети, вечно переставляли местами мебель, строили из нее лабиринты. Куча кофр, софиты, стеллажи компашек и кассет, груды парфюмерии и реквизитной одежды. Мне нравилось их помещение, напоминало киностудию, в которой я еще в юности работала, атмосфера фантазии, сказки, хаоса и раскрепощённости.
— Его стол вон там, — кто-то подсказал мне.
Я пошла кругами. Что они тут натворили, настоящий лабиринт из шкафов. Максим не любил, когда за ним наблюдали. Он работал с графикой, прекрасный парень, любил тишину, порядок и покой. Поэтому не удивилась, что его рабочее место было отдельно ото всех и со всех сторон перегорожено. Я шла между шкафчиками, только голова торчала над ними. Мне казалось, что я сейчас заблужусь, настоящий лабиринт. Теперь понимаю, какие лабиринты раньше делали в садах. Захочешь и не выскочишь отсюда. Надо поговорить относительно пожарной безопасности, так не годится.
Наконец я нашла стол Максима. На нем было все аккуратно разложено, ручки к ручкам, листы бумаги пачкой, журналы, линейки. Все на своем месте, как у первоклашки. На мониторе ни пылинки, я засмотрелась идеалом, даже у меня такого не бывает, педант.
— А что писать в 8 параграфе? — кто-то крикнул из-за шкафа.
— Пока пиши, что понимаешь, остальное подскажу, — ответила и стала его читать.
Сама их составляла, поэтому знала все досконально, быстро пробежалась взглядом. Почерк не соответствовал тому, что я видела, он дергался, одна буква больше другой, порой некоторые слова просто не прописаны, спешил, сокращал, намазал, удивительно. В проходе появился Сергей.
— Все, — коротко сказал он и протянул мне контракт. Я молча его взяла и стала проверять заполненные пункты.