Он доел пышки, взял себе добавки, полил вареньем и молча принялся жевать.
– Медсестра Гребнева будто бы никак не пересекается с «золотой молодежью» и вдруг становится их жертвой, – заметила Лариса. – С чего вдруг? Ни в какие ворота не лезет.
Уютная обстановка в кухне, запах яблок и вишен, дымящийся в чашках чай, – ничто не предвещало беды. В свете лампы лица собеседников имели зеленоватый оттенок, как у богов на египетских фресках. Тени Вернера и его преданного кота мелькали в таящемся по углам сумраке.
– Нас подслушивают? – усмехнулся Ренат. – Ладно, пусть так.
Он взял планшет, вывел на экран созданный им аватар Бартини и увеличил его лицо: высокий лоб, орлиный нос, колючие глаза под черными бровями.
– Что можно сказать об этом человеке, если отбросить его официальную биографию?
– Судя по внешности? – вздохнула Лариса.
– Пока что у нас ничего иного нет. Ни вещи, которая бы ему принадлежала, ни свидетельств очевидцев. На телепатический контакт он не выходит… впрочем, Гребнева тоже словно рассеялась в воздухе. Преждевременная гибель привела ее в шоковое состояние, она не скоро выйдет из оцепенения. Я пытался вызвать ее на общение, но там – бетонная стена. Бедняжка отгородилась от мира, который так жестоко обошелся с ней.
– Я целый вечер об этом думаю. Чищу яблоки, жарю пышки, а мысли гудят, как высоковольтные провода. Есть кое-что общее между смертью Бартини и Зои Гребневой… В квартире обоих царил разгром! И в первом, и во втором случае убийца устроил обыск. Нашел ли он то, за чем пришел?..
* * *
Алек вернулся домой поздно и лег в гостиной не раздеваясь. Ему было страшно наедине с собой, но рядом с Аллой он чувствовал себя еще хуже. Если та устроит очередную истерику, он может сорваться.
Едва Алек закрыл глаза, как перед ним возникло мертвое лицо женщины, которой он на свою голову оказал помощь. Не дай бог, кто-нибудь его видел, запомнил номер его машины и теперь дает показания в кабинете следователя!
Он просыпался в холодном поту, пил воду и снова проваливался в тяжкую дрему. Вчера он не смог дозвониться Юко. Она не брала трубку. Алек хотел выяснить, садилась ли она в его машину и зачем поцарапала ему щеку. Потом отказался от этой затеи. Пожалуй, Юко пошлет его подальше.
Признавать, что он ни черта не соображает и принимает галюны за реальность, не хотелось.
Проснувшись уж в который раз, он увидел сидящего в кресле Щеголя.
– Ты есть или тебя нет? – пробормотал Алек, протирая глаза. – Может, и Юко в машине не было? Кто тогда меня поцарапал? Неужели я сам? Прикольно… Хотя нет! У меня не такие острые ногти, приятель. Усек?.. Я еще не совсем того… – с этими словами он покрутил пальцем у виска. – Не дождешься!