Правда, с действительностью несколько примирял разбитый вокруг дома огромный парк с настоящим озером и аллеями, прелесть которых была очевидна даже дождливой осенью. В глубине парка стояли многочисленные хозяйственные постройки, предназначения которых Лиза не знала.
Каждое утро Макс уезжал на автомобиле в Лондон, а она оставалась скучать в большом неуютном доме. Вскоре соседки начали наносить ей визиты, которые требовалось отдавать. Это была тяжкая повинность: в окрестностях не было ни единой живой души моложе пятидесяти лет, к тому же Лиза плохо говорила по-английски.
Лиза понимала, что для соседок она — лишь повод посудачить. Для того чтобы стать среди них своей, ей требовалось заниматься тем же, чем они, — садоводством, разведением собак и вышиванием. Ни одно из этих занятий Лизу не увлекало.
Также дамы живо интересовались делами прихода, но в отличие от них Лиза принадлежала к православной церкви, поэтому ее не звали участвовать в благотворительных концертах и распродажах.
Так она и жила, готовя младенцу приданое и будущую детскую и каждую неделю посещая пожилого доктора Фроста, который не находил в протекании ее беременности никаких отклонений. Однажды Лиза рассказала доктору, что ее отец — известный хирург. Фрост заинтересовался, оказалось, что имя профессора Архангельского ему известно. С тех пор он начал относиться к Лизе с подчеркнутой симпатией. Пожалуй, он стал для нее самым близким человеком в этой глуши.
Со своим отношением к будущему ребенку Лиза никак не могла определиться. Ей трудно было поверить, что у нее в животе находится нечто, что станет потом ее сыном или дочкой. Живот рос, но пока она не ощущала в этом росте новой жизни. Раньше она любила рассматривать в отцовских книгах картинки, на которых изображалось внутреннее устройство человека, однако ей трудно было свыкнуться с мыслью, что и у нее самой внутри такие же сердце, и печень, и селезенка, и легкие… Так и с беременностью.
Каждая из соседок, знавших о ее положении, считала своим долгом во время визитов подробно распространяться о собственной беременности и родах. Миссис Армакост, например, рассказывала о том, как любила своего сыночка, пока «носила его под сердцем», и постоянно разговаривала с ним. Слушая ее, Лиза мрачно думала, что станет, видимо, плохой матерью.
Макс, нисколько не боясь недовольства соседей, общественной жизнью Шропшира вовсе не интересовался. Лизе казалось, что они с мужем живут на разных планетах. Иногда он спал с нею, но у него была и собственная спальня, поэтому порой Лиза даже не знала, вернулся он домой или ночует в Лондоне.