Однако неплохо эти ребята устроились, весьма неплохо. Отжать под свои нужды особнячок в Останкино, из числа тех, которые за музейными фондами числятся, дорогого стоит. Неудивительно, что им вечно денег не хватает, с таким-то размахом.
– Красиво жить не запретишь, – сообщил мне Павел, который, похоже, размышлял на ту же самую тему. – Надо будет узнать, кто им разрешение на использование данного строения выдавал. Так, из любопытства.
– Меньше знаешь – дольше живешь, – бросил Данила, расслышавший последние слова оперативника. – Народная мудрость.
– Вот не люблю я банальные фразы, а то спросил бы сейчас: «Это что, угроза?» – немедленно отреагировал Михеев. – И очень надеялся на то, что ты ответишь положительно, потому что в этом случае я мог бы сразу отрезать тебе голову.
Вурдалак расхохотался, правда, как мне показалось, немного наигранно, а я тихонько шепнул оперативнику:
– Что ты там про оскорбления и угрозы в адрес этих господ говорил? Вроде как не стоит ими увлекаться?
– Одно дело я, другое – ты, – так же тихо ответил мне Павел. – Не путай. И потом, пусть лучше агрессия будет направлена на меня, чем на тебя. Моя жизнь под охраной закона, с которым даже последний упырь со сгнившими напрочь мозгами связываться не станет. А ты, Валера, все же в зоне риска.
Что забавно, среди небольшой горстки кровососов, которые отирались у входа то ли потому, что их попросту выгнали из здания, то ли изображая из себя почетный караул, я заметил знакомое лицо. Это была та самая ночная гостья, что не так давно ломилась в мой дом.
– Зря ты меня не пустил, – поймав мой взгляд, нежно прощебетала она. – Я бы не стала тебя убивать, а просто поцеловала. А может, мы с тобой и дальше зашли бы. Ты ведь никогда не проводил ночь с мертвой женщиной? Поверь, это ни с чем несравнимое удовольствие. Ты даже не представляешь, какие оттенки страсти тебе может показать та, кто познал и жизнь, и не-жизнь.
– Интересно рассказываешь, – улыбнулся я. – Вроде бы об извращениях, но есть в подобном что-то притягательное.
– Пригласи меня в свой дом, открой дверь, и после этого твой мир никогда уже не станет прежним, – глаза вурдалачки полыхнули багровыми отсветами. – Я подарю тебе неземные ласки и… Ай!
Это Данила с размаху ударил ее по лицу, отчего голова девушки мотнулась из стороны в сторону.
– Не испытывай судьбу, Рузанна, – посоветовал он ей. – За тобой есть два промаха, третий тебе никто не простит. Выражаясь твоим языком, после него тебя будет ждать долгий и страстный поцелуй Солнца, и ты сгоришь в пламени его страсти.