— Да.
— Прости, что я тебя разбудила, — еще раз извинилась Мьюриель. — Я готовила завтрак папе.
— На чердаке? — рассмеялась Гламис.
Мьюриель похлопала ее по плечу.
— Возвращайся в постель, Гламис. Я сейчас принесу кофе. Я не хотела будить тебя.
— Да все в порядке. Однако у нас ночует Хартли Эллиотт, а ему нужно выспаться.
— Правда? — воскликнула Мьюриель.
— Да. Он в розовой комнате. Мы вернулись уже утром, да еще посидели немного на крыльце. Когда Хартли стал заводить машину, оказалось, что он забыл выключить зажигание, и сел аккумулятор. Так что я предложила ему остаться у нас ночевать.
— А твоя мать знает? — поинтересовалась Мьюриель.
— Конечно нет, она спала. Ты что, предполагала, что я разбужу мать, чтобы сообщить ей, что я пригласила кого-то у нас переночевать? Мне двадцать лет, а если тебя беспокоят вопросы приличия… — Внезапно Гламис замолчала и в уголках ее рта появилась улыбка. — Я просто свинья по утрам, не так ли? — усмехнулась она.
Мьюриель снова похлопала ее по плечу.
— Я принесу тебе кофе, Гламис. Иди в кровать, а то замерзнешь, ты ведь практически голая.
— Да? — переспросила Гламис, проводя руками по прозрачной одежде.
Она расхохоталась, а потом, бесшумно ступая босыми ногами, пошла по покрытому ковром коридору.
Мьюриель спустилась на первый этаж, уверенная, что по какой-то причине ее отец мгновенно сорвался к себе в контору, не успев попрощаться. Возможно, вспомнил что-то, что забыл сделать. Не исключено, что на утро была назначена встреча, о которой он совершенно забыл.
Мьюриель пребывала в отличном расположении духа, наливая Гламис кофе из электрокофеварки. Она положила на тарелку кусок прожаренного хлеба. Гламис очень внимательно следила за фигурой и хотела иметь ее именно таких объемов, чтобы быть наиболее обольстительной. Вечером она иногда допускала пару лишних калорий, однако ее завтрак всегда состоял только из черного кофе и тонкого, сухого гренка.
Гламис сидела в кровати, поджав ноги.
— О, Мьюри! — воскликнула она. — Ты вспомнила даже о гренке!
Она с благодарностью посмотрела на сводную сестру.
— Проголодалась? — поинтересовалась Мьюриель.
— Ужасно, — призналась Гламис. — Я всегда просыпаюсь с волчьим аппетитом. Если бы я только позволила себе расслабиться, я бы, кажется, целую гору съела. — Она потянулась, затушила сигарету в пепельнице, протянула руку за кофе, подняла глаза на Мьюриель и заметила: — Не представляю, как тебе это удается.
— Что удается? — не поняла Мьюриель.
— Ты все делаешь, словно хорошо смазанная машина. Ты всегда спокойна, у тебя все получается, из тебя ключом бьет энергия. Я не в состоянии ногой пошевелить, пока не выпью кофе, а потом мне еще требуется где-то с полчаса, чтобы прийти в себя.