— Бедняга, — снова заговорил Трентон, — совершенно сбит с толку. Никак не поймет, то ли хозяин оставил его с доктором Диксоном, то ли доктор украл его, то ли его бросили или просто что-то случилось. Как бы там ни было, он растерян.
Рука Трентона осторожно двигалась, пока не коснулась собачьей шеи. Он спокойно и уверенно гладил и любовно теребил собачью шерсть.
— Бедняга, — повторил он сочувственно. — Тебе надо немного уверенности и много преданности.
Пес посмотрел на Трентона. Он уже не рычал. Он вытянул морду, чтобы положить голову Робу на колено.
— Молодец, — похвалил Роб!
Неожиданно раздались аплодисменты, и Трентон поднял голову.
С верхней палубы около дюжины пассажиров наблюдали за драмой, разыгравшейся внизу. И сейчас они выражали свое одобрение и восхищение.
Трентон заметил лишь, что Линда Кэрролл с широко распахнутыми глазами стоит у самого бортика, наклонившись вниз, а из-за ее спины выглядывает, словно завороженный, Мертон Острандер. Линда самозабвенно хлопала в ладоши. Мертон тоже небрежно сделал пару хлопков, потом положил руки на поручни. Он озадаченно нахмурился. Очевидно, он всерьез задумался.
Трентон продолжал заниматься псом, гладил его напряженный корпус чуткими пальцами, успокаивая тихим голосом.
Минут через десять Трентон поднялся.
— Думаю, пора отвести пса на его место, — обратился он к доктору Диксону. — Можете пойти со мной.
Они подошли к ступеням, чтобы подняться к собачьей клетке. Любопытные пассажиры, заинтересованные происходящим, толпились вокруг, но Трентон предостерегающе поднял руку:
— Собака нервничает, прошу всех отойти в сторону.
Роб с псом приблизились к клетке. Доктор Диксон открыл дверцу.
Роб Трентон сказал:
— Лобо, иди туда!
Он отстегнул поводок, и пес вошел в клетку.
Доктор Диксон захлопнул дверцу.
Вдруг Роб Трентон почувствовал, что весь дрожит и что его мускулы напряжены. Только сейчас он осознал, что затратил куда больше нервной энергии и физических сил, чем ожидал.
— Если не возражаете, — обратился он к доктору, — я вернусь в каюту и лягу в постель. Я не представлял, что еще так слаб.
В это время к нему протиснулась Линда Кэрролл.
— Роб! — воскликнула она. — Было просто замечательно! Ты прелесть!
Она положила руку ему на плечо. Ее глаза расширились, в них мелькнула тревога.
— Роб, ты же… дрож…
Он взглядом умолял ее молчать.
Линда осеклась:
— Ты великолепен… — Она запнулась.
— Я все еще не вполне здоров, — пробормотал Роб.
Ему казалось, что весь путь по коридору, затем по трапу и до самой каюты, где он рухнул на кровать, он проделал как во сне. *