Конечно, надо быть честными до конца, на самом деле бармалеи и укры просто не особо желали лезть в нашу сторону – все-таки в последнее время, благодаря их же средствам массовой информации, упорно культивировался миф о том, что Керченский полуостров, и особенно его восточная часть, превратились в настоящую зону отчуждения наподобие Чернобыльской. Получалось, к нам они целенаправленно не лезли, боясь подхватить дозу излучения.
Помимо роты под командованием эмчеэсовца, на наших позициях стояла казачья сотня атамана Пирогина численностью сорок семь штыков, взвод росгвардейцев, отряд самообороны, набранный из крымских татар. Ну и ваш покорный слуга и его одиннадцать богатырей – чоповцев. Феликс и еще двое «векторовцев» так и застряли в Луговом, где занимались беженцами и обустройством укрепрайона.
Из бронетехники: два БТР-80, один БМП-3, три «маталыги». Еще пара легкобронированных «Тигров» и «Рысей». Из артиллерии шесть 82-мм минометов, к которым БК выстрелили еще в первый день, а новые мины так и не подвезли.
Кстати, позиции на Ак-Монайском перешейке удерживали уже пятый день, а казалось, прошла целая вечность. Все из-за того, что стычки и короткие боестолкновения шли непрерывной чередой, враг постоянно совершал обстрелы и налеты. По несколько раз в день по нам работала артиллерия. Садили из «Градов», «Ураганов» и гаубиц. Пару раз подскакивали маневренные группы чертей, обстреливающие нас из минометов.
Сейчас линия обороны проходила строго с севера на юг, где на севере она упиралась в Сиваш, а на юге в побережье Черного моря в районе пгт Приморский. Территорию завода «Море» мы еще кое-как держали, а вот западнее начиналась ничейная земля. Беженцы выходили к нам все реже и реже, если в первые дни люди шли чуть ли не колоннами, то после того, как бармалеи и укры подтянули артиллерию, людской поток иссяк. Непрерывные обстрелы загнали тех, кто не сгорел в большом пожаре, обратно в подвалы и норы.
Моя группа базировалась в селе Семисотке, но чаще всего ночевали в небольшом поселке Фронтовое, так было проще – провели рейд, откатились назад, переночевали в полуразрушенных домах и вновь на разведку. Тем более что близ Фронтового было несколько крупных водоемов, а значит, и обилие зелени. А кто лучший друг диверсанта и разведчика? Правильно – «зеленка»!
Перед Фронтовым разделились. «Патрик», тащивший «пикап» на буксире, покатил дальше. А остальные машины: трофейный «Амарок» и «ГАЗон» – остались в поселке. Машины загнали в коровник, выставили пост наблюдения, пока парни готовили еду, я с Сахаровым выбрал место для захоронения погибших медичек.