Судьба же Аватары выяснилась чуть позже. Её, оказывается, убил один из Морозовых с братом нынешнего Главы Клана Алтыновых, тела которых также были найдены в особняке. Точнее, чародели даже не убили, а сделали единственное возможное в данной ситуации: ценой своих жизней загнали супер-чудовище в искусственно созданный мини-прорыв, ведущий на план Жизни. Следы от которого также были найдены в полуразрушенном доме наравне с кучей трупов и двумя младенцами.
Сдохни эта тварь в черте города, как утверждал в те годы Бояр, и филиал Бездны с ходячими мертвецами в западном секторе Москвы был бы обеспечен. Впрочем, поняв свой промах, директор более никогда не поднимал тему Котелковых, старательно отыгрывая политические и прочие очки, потерянные после странных заявлений. И вот близнецы, о которых уже все забыли, вдруг ни с того, ни с сего по прошествии половины учебного года появляются на территории Тимирязевки, а гордо улыбающийся Бояр носится с ними как с писаной торбой. Так что, естественно, народ быстренько раскопал ту старую историю, и поползли разные слухи.
Причём, кажется, три дня назад, возвращаясь со свидания с Хельгой, я их даже встречал. Как раз в сопровождении почтенного директора. Маленькие для своего возраста, хиленькие, щупленькие и какие-то заморенные, лохматые и, кстати, тоже беловолосые мальчик и девочка. С постоянно светящимися красными радужками и ромбовидными, похожими на кошачьи, вращающимися вокруг своей оси зрачками, что было отличительной чертой Гончаровых-Котелковых. Этакий взбесившийся в аномалии компас, а не глаза.
Правда, последний факт я слегка додумал по рассказам Нинки. Дети в мою сторону не смотрели, а то, скорее всего, испугались бы, потому как это обычная реакция непривычных к подобному незнакомцев на мои изумрудные зенки-фонарики. Да и я, соответственно, в ночную пору видел всё, хотя и как ярким днём, но всё же исключительно в зелёном спектре, так что если белый цвет был мне ясен, то вот остальные колеры не различались.
Отсидев «Тактику малых групп», а затем поломав голову на «Высшей алгебраторике», моём, наверное, самом нелюбимом предмете во всей Академии… Хоть преподом и была милая девушка-кудесница, совсем недавно закончившая свой профильный ВУЗ и сменившая на этой должности ушедшего в прошлом году древнего, намного превосходящего возрастом нашего директора Золотых дел анжинерного мастера.
Так вот, пусть она и заявляла, что у меня к числометрике настоящий талант, я в себе такового не ощущал! Мучился над вычислениями каждый урок и вообще страдал, получая, правда, при этом высшие балы. Что, видимо, было прощальным даром, хотя скорее всё же проклятием от моей настоящей матушки.