Кстати, тамгу на своих одеждах тётка Марфа себе перешила. Раньше у неё было отражённое относительно моего и наклонённое на сорок пять градусов зелёное крылышко. А сейчас она носит такое же, как у меня. Поднятое вертикально и правильно повёрнутое.
Правда, значит это, как оказалась, что она просто связана именно со мной и окончательно покинула свою ипокатастиму. А вовсе не то, что она взяла и вошла в мой мини-клан.
А так… У нас с тёткой вообще странные отношения!
Я стараюсь, но конкретно мною она всегда недовольна. «Приемлемо», произнесённое через губу, — лучшая похвальба. Затрещины, подзатыльники и оскорбления — естественная часть любой тренировки. В то время как ту же Алёну она разве что не облизывает, правда, пока я занят, гоняет как сидорову козу!
Был бы я домашним ребёнком — непременно обиделся бы и заподозрил, что меня за что-то ненавидят. Но я прошёл школу Нахаловки, да и отец о воспитании будущих наёмников много рассказывал. Хотя, оказывается, он был чародеем, но вряд ли врал.
Поэтому я прекрасно видел, как старается конкретно для меня эта женщина. Тянет не только того, на кого было указано сверху, но и его, то бишь мою, учебную руку. А ещё и Алёнку, которая, в отличие от остальных её учеников, совершенно не желает учиться не только драться, но и вообще быть чародейкой.
— И всё равно, — не согласился я с Громовым. — Ламашова — клёвая тётка. Хотел бы я, чтобы она была у нас с сентября. Вместо Мистериона. Может быть, и Леночка бы осталась жива.
Громов промолчал, но в итоге всё-таки пожал плечами. В его понимании, если учиться, то у лучшего. Если тренироваться, то с более сильным. Если любить, то Княгиню…
Но в этот момент я случайно поймал брошенный на меня взгляд, и в нём мне померещилась обида и затаённая боль, так что я оборвал собственные мысли. А ведь всего лишь гильдейская девушка Суханова в совместных спаррингах всегда разделывала гордого Громова под орех! Не могло ли там быть каких-нибудь чувств? Ведь если вспомнить, когда всё было неясно, а я уже вышел из Сеченовской больницы, он обязательно при каждой встрече интересовался именно её здоровьем.
А не того же Алтынова, от которого тоже периодически отгребал. Естественно когда Золотой мальчик соизволил потренироваться с нами в своё свободное время.
Тем более что, несмотря на невозможность реализовать все свои амбиции в родном клане, Никита был если и не свободен в выборе спутницы жизни, то уж своих наложниц вполне мог подбирать самостоятельно. Что было бы невозможно, родись он воздушником в старшей семье главной ветви… Так не была ли одна серая, угукающая мышка чем-то значимым для него?