Не в деньгах счастье (Решетников) - страница 87

Но так человечество может стать бесплодным! О любви надо думать, о любви и о морально, духовно и физически здоровом потомстве! Это самое главное в жизни!» — подумалось мне.

Итак, у меня лимончики и их одиннадцать. Я столько фруктов еще не держал в своих руках. Просто обалдеть. Сказать ли об этом жене, не знаю. Наверное, лучше ее не искушать. Шальные деньги ничего хорошего в семью не принесут. Я лучше сам разберусь куда их пристроить. Пойду-ка я прогуляюсь по городу. Подышу свежим воздухом от выхлопных труб проезжающих мимо автомобилей. Поразмышляю о жизни.

Возле Центрального рынка я натолкнулся на такую картину.

Пожилая, опрятно одетая женщина ковырялась в мусорных баках. А ее за этим мероприятием застукали завсегдатаи этого клондайка всякого ненужного людям имущества и пищевых отходов со столов рыночных торговцев.

— Ты, че, бабуся, рамсы попутала (прим. ведешь себя неправильно), это наша с Петей Корявым территория. Ну-ка показывай сумки. Чего ты у нас сперла, старая кочерга? — загундосил Шура Кудинский, прыщавый, неумывавшийся года три, прожженный бомжара.

— Я, милый человек, тут чего-нибудь покушать искала. Хлебной крошки во рту не было уже целую неделю. Пенсию украли. Помочь мне некому. Муж помер. Сын где-то скитается по России в поисках лучшей жизни, — бабушка улыбнулась жалкой страдальческой улыбкой.

Она не ожидала ничего хорошего от этого падшего человека. «Хоть бы бить меня не стал, — подумала старушка. — Да и пусть бьет, пусть убьет, зачем мне такая нищенская жизнь?» Мысли пожилой женщины были мрачными, как ночь на кладбище.

Каким-то седьмым чувством, которое пробухать невозможно, Шурик остро почувствовал боль и страдания этой сгорбленной от времени бабушки. Он пригляделся к ней. И вдруг в его памяти всплыл образ его мамы. Мамы, которая качала его в колыбели. Потом водила в садик и в школу. Мама, мамочка, которую он не смог проводить в последний путь, потому что мотал очередной срок в исправительно-трудовой колонии. Шурка смотрел на эту женщину и уже не мог ничего сказать. Он расчувствовался от нахлынувших на него воспоминаний, глаза стали влажными. Плакать Кудинскому не приходилось уже давно. Привык он переносить тяготы и лишения своей жизни, которую он сам же себе и исковеркал. А тут пробило. К горлу подкатился ком, он сковал дыхание нашего бывшего интеллигентного человека. Шура прокашлялся и вдруг начал робко по памяти читать стихотворение Сергея Есенина «Письмо к матери»