Однако судить об этом еще слишком рано.
В этот момент музыка органа изменилась, и Хэл отвлекся от своих мыслей. Зазвучал марш невесты. И тут же зашуршали одежды и тихо загудели голоса – все собравшиеся в церкви повернулись, ожидая появления девушки.
* * *
Хотя солнце еще не поднялось над верхушками деревьев – лишь несколько лучей падали на высокие крыши и башенки большого дома, проводить их в Лондон вышли все домашние – от Уильяма с его молодой женой, Бена Грина, управляющего поместьем, Эвана, эконома, и до последней кухонной служанки и конюха.
В порядке старшинства провожающие выстроились вдоль главной лестницы, что вела к парадной двери, а слуги, тоже в соответствии с рангом, собрались на лужайке перед домом. Большой Дэниел и Эболи сидели на кучерской скамье, а лошади фыркали, пуская пар из ноздрей на утренней прохладе.
Хэл коротко обнял Уильяма. Элис, раскрасневшаяся и сияющая счастьем и любовью, нежно цеплялась за руку мужа. Мальчики по приказу отца вслед за ним по очереди без улыбки подошли к старшему брату, чтобы пожать ему руку, а потом, гикая от восторга, помчались вниз по ступеням к ожидавшему их экипажу.
– А можно мне ехать с Эболи и Большим Дэниелом? – умоляющим тоном спросил Том, и его отец снисходительно кивнул.
– А мне, мне можно? – подпрыгивал на месте Дориан.
– Ты поедешь в карете со мной и мистером Уэлшем.
Мистер Уэлш был учителем мальчиков, и Дориану предстояли четверо суток плена с ним и его книгами – латинским, французским и арифметикой.
– Ну пожалуйста, отец, почему мне нельзя? – сердито спросил Дориан. И тут же сам себе ответил: – Да, знаю, потому что я младший.
– Идем, Дорри. – Гай взял его за руку и потащил в карету. – Я тебе помогу с уроками.
Все несправедливости отношения к юному возрасту были мгновенно забыты, как только Эболи взмахнул хлыстом и карета дернулась и покатилась, и под ее железными колесами заскрипел гравий. Гай и Дориан высунулись из окна, чтобы помахать на прощанье своим любимцам из домашнего штата. Но вот они повернули у перекрестка, и Хай-Уилд скрылся из вида.
Том, полный восторга, сидел в кучерской кабинке между двумя людьми, которых он обожал.
На голове Большого Дэниела красовалась огромная грива седых волос, торчавших во все стороны из-под шляпы. Во рту у него не осталось ни одного зуба, так что, когда он жевал, его морщинистое лицо превращалось в сплошные складки. Но все знали, что даже в таком возрасте он оставался самым сильным человеком в Девоншире. Том видел, как Большой Дэниел поднимал непослушную лошадь в воздух и укладывал ее на спину так, что все четыре ноги болтались в воздухе, а потом легко удерживал в таком положении, пока кузнец ее подковывал. Большой Дэниел был боцманом у Фрэнсиса Кортни, и когда дедушку Тома убили голландцы, Большой Дэниел стал служить его сыну и плавал с Хэлом Кортни в южных океанах, сражаясь вместе с ним против язычников и голландцев, против пиратов и предателей и десятков других врагов.