— Милая, — нежно обратился Леопольд к своей избраннице, — а не завести ли нам ребеночка? Я очень хочу, чтобы ты подарила мне наследника или красавицу дочку.
— У меня уже два месяца задержка, дорогой. Я не знала, как сказать тебе об этом, — заговорила Олеся, нежно целуя своего Рембрандта, Ван Гога, Тициана, он ей был дороже всех этих названных гигантов кисти и холста.
Это был ее Леопольд, так и не нарисовавший бессмертный портрет своей любимой.
Отец Олеси Георгий Павлович вопреки ожиданиям убивать дочку и зятя не стал. Он с любовью посматривал, как нежно и трепетно Леопольд обнимает за талию стройную фигурку Олеси. Он, как мужик, понимал своего зятя и радовался за дочку.
Потом молодую семью охватили приятные заботы: на свет появилось два сына, два наследника — Василий и Илья.
А портрет жены, наверное, еще предстоит написать.
Вспомнился случай, когда в Кировский РОВД доставили моего однофамильца — Юру.
Юра работал на релейном заводе вместе с Александром Щекотовым, родным братом моей будущей жены Лены. Поэтому я хорошо знал его. Были они передовиками производства, получали неплохую зарплату. Юрий на тот период не был обременен семейными узами, поэтому мог позволить себе некоторые изыски, которые временами позволяла наша советская торговля, вернее, «блат» — знакомство с нужными людьми из сферы торговли: завмагом, товароведом, завскладом и другими деловыми и «нужными» людьми.
Его мама достала, именно достала, а не купила, тогда в ходу был такой термин, пальто из ткани джерси. Эдакий модный иностранный прикид. Юрию было чуть за тридцать лет, но он успел изрядно полысеть. Чтобы скрыть изъяны прически своей молодой головы, он сбоку отрастил длинные пряди, которыми прикрывал лысину и периодически, чтобы они не съезжали вниз, слюнявил, прихлопывая на своей «тыкве».
За лысину и красноречие ему дали «погоняло» — Ленин.
Так вот, приходит Юра-Ленин в наш клуб «Крестовые дамы» — это в густых кустах две лавочки возле трансформаторной будки в моем дворе — «железке». Все его существо ярко сияло от превосходства над нами, серыми и блекло одетыми пацанами. Он разрешил потрогать руками импортную ткань — джерси. Мы и названия такого не слыхивали, а тут Ленин в таком богатстве явился. Некоторые пацаны даже понюхали этот наряд и сказали, что он так вкусно и загадочно пахнет — как-то необычно, совсем не так, как наши фуфайки. Тогда мы не могли знать, что это заграничное диковинное пальто скоро приобретет наш обыденный советский запах. Кто-то сделал дельное предложение Юрке: «Надо бы обмыть обновку, а то не ровен час порвется или еще чего». Юра не возражал, но затраты на пальто были большими, наверное, два или больше месячных оклада.