– Вряд ли. Просто мисс Рут Лессинг – женщина очень деловая. Ведь она – соучастница двух убийств, и что же – все это впустую? Лусилла Дрейк наверняка выболтала ей, что ты готова в любую минуту выйти за меня замуж, и Рут поняла – медлить нельзя. Ведь если мы поженимся, твоим ближайшим родственником стану я, а не Лусилла.
– Бедняжка Лусилла… Мне так ее жаль.
– Нам всем ее жаль. Добрая душа, безобидное существо.
– Виктора арестовали, да?
Энтони взглянул на Рейса, тот кивнул и сказал:
– Сегодня утром, когда он прилетел в Нью-Йорк.
– И что, он собирался жениться на Рут – потом?
– Она так хотела. Думаю, и это дело довела бы до конца.
– Энтони… что-то мне неуютно с моими деньгами.
– Хорошо, милая, давай пустим эти деньги на доброе дело. Какие-то средства у меня есть – на жизнь, на уют для любимой жены хватит. А твои пусть идут на благие дела – на детские дома, на бесплатный табак для престарелых, на то, чтобы по всей Англии лучше варили кофе…
– Немного оставлю себе, – сказала Айрис. – Пусть у меня тоже что-то будет – вдруг когда-нибудь захочется от тебя уйти?
– Едва ли это правильно, Айрис, – с таким настроением начинать семейную жизнь. Кстати, ты же сама любишь говорить: «Тони, как замечательно!», «Тони, какой ты умный!».
Полковник Рейс улыбнулся и встал.
– Собираюсь заехать к чете Фарради на чай, – объявил он. Чуть подмигнув Энтони, добавил: – Не хотите составить компанию?
Энтони покачал головой, и полковник вышел из комнаты. В дверях остановился, обернулся и сказал через плечо:
– Прекрасно сыграно.
– Это, – заметил Энтони, когда дверь за полковником закрылась, – высшая форма одобрения по-британски.
Айрис негромко спросила:
– Он думал, что это я?
– Не надо держать на него зла, – сказал Энтони. – Он знал стольких прекрасных шпионок, которые похищали тайные формулы и выуживали секреты у генералов, что стал испытывать к женщинам неприязнь и видеть мир в искаженном свете. Он считает, что в любом преступлении должна быть замешана красивая женщина.
– Но как ты мог знать, что я ни при чем, Тони?
– Любовь подсказала, – отшутился Энтони.
Вдруг лицо его изменилось, посерьезнело. Он взял вазочку, в которой одиноко стоял серо-зеленый стебелек, увенчанный розоватым цветком.
– Почему он цветет в такое время года?
– Бывает, когда осень мягкая. Такое вот растение.
Энтони достал стебелек из вазы, прижал на миг к щеке. Прикрыл глаза и увидел густые каштановые волосы, смеющиеся голубые глаза, чувственные розовые губы… И сказал, как бы между прочим:
– Ее с нами больше нет, верно?
– Кого?
– Ты знаешь, о ком я. Розмари… Наверное, Айрис, она знала, что тебе угрожает опасность.