Сборник этот в продажу не поступал, он распространялся среди авторов на тех же принципах, что и сборник «Понт-Эвксинской поэзии», но с непременным условием — несколько экземпляров сборника отсылались Мефодию Кирилову лично, и информация о том, что кандидат в депутаты поддерживает местных литераторов, муссировалась в прессе и в телевизионных новостях. После выборов известный городу меценат выдержал ещё три выпуска сборника прозы и затем, по причинам также нам непонятным, финансирование издания прекратил. При этом он никак не проинформировал издателя о своем решении, а просто перестал перечислять типографии, в которой печатался сборник, деньги. Воронский узнал об этом совершенно неожиданно, когда понёс в типографию верстку сборника, всю корректуру и верстку он делал сам. Он предположил, что это какое-то недоразумение, пытался связаться с депутатом Кириловым по телефону, записаться на приём, но по телефону связать Воронского с Кириловым отказались, на приём не записывали. Издатель понял, что их сотрудничеству пришел конец.
Новость эта привела Василия Петровича в подавленное состояние. Надежда когда-либо опубликовать свои работы угасла, искать спонсоров было негде, и мысль, случайно подброшенная Ромашкиным после очередной кружки пива, о том, чтобы продать квартиру, купить дом в деревне, а на оставшиеся деньги издать книгу, всё чаще и чаще стала посещать Василия Петровича. С Вальдемаром Ромашкиным он более не встречался, и поскольку от театральной жизни был далек, то так и не узнал о печальном конце частного драматического театра. Он уже начал подыскивать варианты реализации своего замысла, но ничего подходящего не было, и вдруг, совершенно случайно, наткнулся на объявление в интернете, которое его заинтересовало.
Посёлок в сельской местности, где он собирался купить дом, находился хотя и довольно далеко от города, но вблизи железнодорожной станции, и главное, что устраивало Василия Петровича, в поселке был интернет, а, следовательно, связь с миром, с писателями и издательствами. Он обратился в риэлтерскую компанию, которая быстро нашла покупателя на его квартиру, разница в ценах дала Василию Петровичу уверенность в том, что денег, вырученных от сделки, вполне хватит для публикации и повести и романа. Его друзья, местные литераторы, с которыми он обсуждал свои планы, решение его одобрили, говорили, что и Пушкину писалось лучше всего в Болдино, да и Толстой жил не в Питере, не в Москве, а в деревне, где и воздух чище, и пишется легко и свободно, не то, что в городе.