— Выражение мне твое понравилось — «генеральный перевозчик авиакомпании «Харон»! Хорошая была бы реклама! А, вообще-то, ты неправ, зачем же заставлять хрупкую женщину трястись в каком-то грязном грузовике по горной дороге целых четыре дня, да еще месяц ждать, когда кто-нибудь поедет в ту сторону?
— А, с чего вы взяли, что она хрупкая? — возразил я, пытаясь завершить спор шуткой. — Может быть, она весит больше, чем все наше оборудование.
— Не может такого быть! — включился в наш разговор Семенов. — Иначе Жан Поль не обратил бы на нее никакого внимания, и тогда за нее хлопотал бы Рудольф.
— Ну, давай, веди свою пассажирку, — сказал я Жану, — да не забудь ее в полетный лист вписать, билетов на наш рейс еще не продают.
— А я уже вписал! — радостно сообщил он.
— Ну, ты пострел!
Жан Поль исчез, и через несколько минут вернулся. Он шел, неуклюже взвалив на одно плечо рюкзак пассажирки, неся в другой руке ее дорожную сумку. Женщина шла рядом. Я посмотрел не нее и обмер. Это была она! На этот раз на ней не было вечернего платья, она была одета в брючный костюм и обычную штормовку, но я все равно узнал ее. Я узнал бы ее лицо среди тысяч лиц, по тому необыкновенному взгляду, который будоражил мое воображение, будил в душе какие-то странные, непонятные чувства, наполняя ее тихой, светлой грустью. Взгляд ее был, как прежде, печален, но она смотрела на меня и улыбалась, легонько, краешком губ.
Все дружно бросились помогать ей устраиваться, проявляя при этом максимум галантности и учтивости, все мужчины нашего экипажа и члены экспедиции, отвыкшие от присутствия представительниц прекрасной половины человечества, обходились с ней, как с английской королевой. И только я стоял как чурбан, не понимая, что происходит.
Когда прекрасная незнакомка разместилась в фюзеляже нашего авиалайнера, ребята набросились на Жан Поля с вопросами, понизив голос до шепота:
— Где ты ее нашел?
— Да, она вчера была в нашем кафе! Вы сидели, болтали, и ничего не заметили! На ней было дивное вечернее платье. Такая орхидея серди нашего чертополоха! А, как она смотрела на меня! Это был взгляд, перед которым не устоит ни один француз! Я проводил ее до дому, она снимала комнату в частном доме, рядом с аэропортом. По дороге узнал, куда она направляется, и предложил лететь с нами.
— Да, видели вчера мы твою орхидею, — ответил Николай Иванович, — но не совсем прилично было так пялить на нее глаза, как ты. Ну, решила девушка пойти к кафе в вечернем платье, не понимая, что это не Москва или Питер, а забытый Богом и людьми Южногорск. Зачем же ее смущать своими взглядами? Только ты у нас один такой шустрый!