Дождь начал усиливаться, одежда и волосы промокли почти насквозь, но сил на то, чтобы искать зонт в этом хаосе сумок, не осталось. Я достала телефон и вызвала такси.
Вдруг к общежитию подъехала машина с яркими жёлто-черными шашечками.
«Так быстро?» — удивлённо подумала я, но затем, увидев пассажира на заднем сидении автомобиля, поняла, что это не за мной.
Дверца открылась, из такси вышел темноволосый, широкоплечий мужчина. Он показался мне знакомым, но так как в данный момент меня не могла радовать перспектива дружеского общения, я быстро отвела взгляд и сделала вид, будто очень занята спасением своих вещей, тонущих в образовавшейся вокруг них луже. Как ни странно, мужчина направился прямиком ко мне. Когда он подошёл почти вплотную, я подняла глаза, мысленно готовясь к любопытным расспросам и сочувственным предложениям помощи. Из-под чёрного зонта на меня неожиданно обрушилась волна талой воды. Передо мной стоял Марк Громов. Его лицо выражало волнение, беспокойство и растерянность. Мои зубы начали выстукивать дробь, только теперь я почувствовала, как сильно замёрзла.
— Как ты тут оказался? — удивлённо спросила я.
— Ты была очень расстроена, я не мог не приехать, — ответил Марк, озабоченно оглядывая меня с ног до головы. — Аня, почему ты здесь, под дождём, да ещё и без зонта? Ты вся дрожишь, — он быстро снял свою кофту и накинул мне на плечи. — И что это за сумки?
— Просто сегодня нужно было выселиться из общежития, — вымученно улыбнулась я, — а эти сумки — мои вещи, которые мне куда-то нужно пристроить.
— Ничего не понимаю. Тебе вообще есть куда пойти? Как вышло, что ты сидишь на улице под дождём в окружении чемоданов?
— Сама не знаю, как это вышло. Вот сижу и думаю, как докатилась до такого. Наверное, вариант с гостиничным номером сейчас для меня самый подходящий.
— Почему ты не сняла квартиру?
— Я договаривалась об аренде, но потом Саша предложил мне переехать к нему, я согласилась и отменила уговор. Теперь квартира уже сдана, а найти другую нет времени.
— Саша знал, что оставляет тебя на улице?
— Нет, я сказала, что уговор с квартирой ещё в силе.
— Зачем?
— Не хотела, чтобы он отменял своё решение из жалости или безысходности.
— Я всё понял. Садись в такси, ты поедешь ко мне.
— Что? Нет! Я к тебе не поеду! Я уже такси вызвала, сейчас поеду в гостиницу. Со мной всё нормально, я вполне могу о себе позаботиться, — после этих слов я громко чихнула.
— Вижу, как ты можешь о себе позаботиться. Я тебя здесь не оставлю. Во всём виноват я, если бы не моё вероломство, ничего этого не случилось бы.