— Эй, русский! Сдавайся! Ты окружен.
Сдаваться? Ну-ну! Поглядим еще…
Впереди закачались камыш и осока, рогоз с коричневыми бархатными шишками. За ними виднелись чахлые деревца — осинки, березки, елки. Болото! Однако где же гать?
— Капрал! А ну, пальните-ка для острастки. Можете ранить, но не тяжело.
— Слушаюсь, господин Байс!
Байс? Нырнув в камыши, лоцман закусил губу. Антон Байс… Не тот ли это Байс… Ну, да, да, так оно и есть! То-то рожа показалась знакомой.
Вразнобой грянули выстрелы. Пули прошуршали в камышах, над самой головою упавшего в заросли и болотную грязь беглеца.
— Ну, полезайте, что встали? — донесся хриплый голос Байса. — Вытащите его оттуда живей.
— А может, лучше выкурить? — с усмешкой предложил капрал. — Подожжем камыши — сам выскочит. Прямо к нам в руки!
Байс холодно кивнул:
— Хорошо. Делайте, как сказали.
Кто-то из солдат вытащил огниво, заклацал кремнем по стальной пластине. Потянуло дымком…
Вот ведь, собаки! — поежился лоцман. Так и впрямь — выкурят.
Пока спасало то, что свежий камыш и рогоз горел плоховато. Но все же — горел; занялся, вспыхнул…
Вот в дыму-то и выскочить! Сейчас станет погуще… Черт! Налетевший ветер погнал дым не в лес, как надеялся Никита Петрович, а в болото. Становилось как-то неуютно: жарковато, угарно. Густой беловато-сизый дым лез в глаза, в нос, в горло… Ах ведь, сволочи! Еще немного и… Да где же, черт побери… Алатырь Татарин что, не успел? Или это совсем другое место?
Не выдержав, Бутурлин вскочил и, покинув свое убежище, побежал в лес, кашляя и петляя, как заяц…
— Вон он, вот он! Держи!
Шведы быстро окружили беглеца со всех сторон, и Никита рванулся обратно к болоту, к спасительным камышам, осоке и рогозу, туда, куда еще не добрался огонь. Упал, распластался, пополз…
Позади послышались чавкающие шаги погони…
Похоже, что не уйти. Правда, арест вовсе не значит немедленной смерти. Арестовывали и раньше, и что? Выбрались! Выбрались тогда, выберемся и сейчас. Жаль вот только, задумка не вышла…
Бутурлин уже приготовился подняться на ноги, как вдруг со стороны болота ударил мушкетный залп! Именно залп — гулкий и грозный. Тяжелые свинцовые пули ударили в группу столпившихся для погони солдат, терзая тела в клочья!
— Что? — закричал, закружился капрал. — Что такое? А ну за деревья! За деревья, Живо!
Увы, спрятаться в лесу за деревьями солдатам не удалось — там их уже поджидали.
— Целься… Пли!
И снова грохот, и пороховой дым, терзающие людские тела тяжелые мушкетные пули!
— Второй плутонг… Огонь!
Грохот! Вопли раненых шведов… кровавый кошмар.
И снова залп…