Эклипс посмотрела своими не-глазами на горизонт.
– …Думаю, что сейчас тебе стоит больше беспокоиться о нас, Мия…
Мия посмотрела на сгущающуюся черноту в небе. Прислушалась к скрипу, стонам и вздохам корабля. К песне канатов, парусов и мужчин наверху и внизу. Они были крошечной щепкой, плывущей по голодному морю в окружении водяных клыков и костей.
Мия провела руками по черным перилам и прошептала кораблю:
– Крепись, девочка.
Молния расколола небо надвое.
Дождь копьями падал с небес.
Гром, напоминавший топот голодных великанов, сотрясал ей спину.
Полный
гребаный
хаос.
Они плыли в грозу уже целую перемену, и Мия еще никогда не видела подобной ярости. Если шторм, ударивший по «Кровавой Деве» в Море Мечей, был впечатляющим, то нынешняя демонстрация силы просто ошеломляла до потери дара речи. Черные тучи висели так низко, что казалось, к ним можно прикоснуться. Гром грохотал с такой силой, что приносил физическую боль. Волны, эти искаженные гримасы моря, нависали над ними, как скалы, и кишели белыми драками. Поднимаясь выше деревьев, при падении они образовывали такие глубокие и темные ущелья, что их можно было спутать с самой Бездной.
Каждый подъем был сродни восхождению на гору, каждый спуск – мгновением жуткой невесомости, за которым следовало стремительное, костедробящее крушение во впадине внизу. Они уже потеряли четверых матросов – их сорвало с мачт цепким ветром или утащило на глубину волнами. Крики мужчин звучали не громче шепота в завывании бури и быстро прерывались пастью, поджидающей в воде. В небе клубилась чернота, которую царапали когтистые молнии. И всему этому не виделось конца-края.
Мия вернулась в каюту – она оставалась наверху, сколько могла, но поскольку не умела плавать под парусами и ничем не в состоянии была помочь, она только мешалась под ногами у матросов. Трика ничто не могло сдвинуть с места, но волны, врезающиеся в «Банши», непременно бы смыли Мию к верной гибели, если бы она попалась им на пути. Так что она сидела в гамаке, раскачиваясь в разные стороны, и прислушивалась к стонам и скрипу древесины, гадая, как долго продержится ее корабль.
Тени вокруг нее двигались, как живые существа. Эклипс расхаживал а вдоль стен – темное очертание, вырезанное в сиянии аркимических фонариков. Мия не осмеливалась курить, не хотела даже рисковать высечь искру – если уж Леди Бурь и Океанов так разгневаны, кто знал, что сделает Леди Огня, появись у нее возможность. Мия сосредоточилась на мраке вокруг себя. На тьме снаружи и внутри.
Она по-прежнему чувствовала жар двух солнц, проклятая сила Аа слабо молотила ее по спине. Но под густыми черными тучами, ниспосланными его дочерьми, было почти так же темно, как ночью. Свет Всевидящего померк. Его злоба ослабла. Мия почти полностью исчезла из-под его взора. И чувствовала, как усиливается ее мощь. Это была не та бесстрашная сила, которой она овладела в истинотьму, когда превратила Философский Камень в щебень, нет. Но все же сила.