Он, Андрей, тут же пошел к Алексею, старшему брату. Вместе отправились на Воздвиженку, где тогда жил Серов.
В Ваганьковский переулок устремилась московская пестрая публика. Там, в переулке, их обогнала губернаторская коляска, — на панихиду спешил сам Джунковский, губернатор Москвы.
Вот и он, двухэтажный домик старомосковского типа. Ход со двора, по деревянной окрашенной охрой лестнице наверх, на второй этаж. Крышка гроба у входа. Осторожное шарканье ног. Ощущение присутствия в доме покойника. Маленькая передняя. Скромный зал с холщовыми занавесками. Тело художника в зале, в дубовом гробу…
Собрались все московские знаменитости. По стенам — венки, венки и венки из живых цветов. От совета Третьяковской галереи… От Академии художеств… От Союза — русских художников… От Товарищества передвижников… От Леонида Андреева… От актрисы Ермоловой: «Вечная память славному художнику»… От Станиславского с Лилиной, от «Мира искусства», от Остроумова, от Сергея Третьякова, от кружка имени Куинджи… Особенно был богат и красив венок из белых лилий: «Горячо любимому другу, незабвенному В. А. Серову — от глубоко потрясенного Шаляпина».
Возле гроба — семья покойного. А у него выражение лица такое, будто только что принял важное решение и обдумывает свой последний шаг.
Венками заставлены весь кабинет и гостиная. Их так много, венков, что в кабинете стоят один на другом до самого потолка. Комнаты — словно в густой и душистой раме. В кабинете на мольберте какой-то эскиз углем, на столе стакан с водой и акварельной кистью в нем, кругом листки с рисунками, акварели, альбомы, будто художник только что кончил работу и вышел…
Распоряжается всем Илья Остроухов, его близкий друг. Он-то и сообщил Алексею, старшему брату, что кончина была скоропостижной, покойный страдал всего лишь двенадцать минут, вызванный срочно доктор застал его труп еще не остывшим…
Последнее время художник все чаще жаловался на боли в груди, сам же совсем не берегся, даже играл с детьми в городки. Скончался внезапно. Утром еще возился с трехлетней дочуркой, но надобно было ехать писать заказной портрет. Нянечка увела от него ребенка, художник нагнулся, чтоб взять и надеть туфлю, и неожиданно вскрикнул, откинулся на кровать…
Тут же послали за доктором. Доктор явился быстро. Послушав сердце, сказал: все кончено… Скончался Серов от приступа грудной жабы — от той же самой болезни и в том же самом возрасте, в котором скончались его отец-композитор, а также и дед его.
…Последние слова панихиды. Настежь открыли парадную дверь, резко пахнуло холодным воздухом с улицы. Среди присутствующих неслышное движение. Гроб поднимают на руки художники Остроухов, Виктор Васнецов, гравер Матэ, Константин Коровин. В коридоре, в богатой шубе, еще не успев раздеться и зажимая фарфоровую ветку сирени в бессильно повисшей, упавшей до пола руке, сидит и плачет один из близких друзей покойного, только успевший приехать из Петербурга.