Я подумала, что она права, и расстроилась.
— Что же мне делать?
— Вести себя как испанская принцесса! — отрезала Нэнси. — Или как современная француженка. Знаешь, — она таинственно понизила голос, — я где-то читала, что француженки потому такие, блин, свободные, независимые и сексуальные, что не носят нижнего белья. Вот прикинь, она идет по улице и знает про себя, что на ней под платьем ничего нет. От этого у нее и походка меняется, и взгляд становится не таким, как у нас, лапотных, а насмешливым и загадочным. Они смотрят с превосходством, Вера! Мужики на это клюют.
Я с сомнением посмотрела на свои лосины и майку.
— Не хочу я ходить без нижнего белья, это негигиенично.
— А чего ты хочешь?
— Курить, — ответила я, не задумываясь. — Но сигарет все равно нет.
— Курить я тоже хочу, — Нэнси вздохнула. — Иван!.. Ты что-нибудь нашел?
— Ничего я не нашел, — Иван вошел в гостиную и обрушился на диван, далеко вытянув свои длинные ноги. — Нашел, правда, фонарик, может, пригодится. Еще спички для камина. Надеялся сигареты найти, но, похоже, эти хозяева вели исключительно здоровый образ жизни.
— Вдруг Тошка с Глебом отыщут там где-нибудь целый блок… — начала я мечтательно. — Мы бы тогда…
И тут вдали послышались выстрелы.
Мы вскочили.
— Мураками какой-то, блин, — растерянно сказала Нэнси. — «Когда в человека стреляют, из него течет кровь»…
Я молча бросилась к окну, выходящему на пожарную лестницу. Я боюсь не только воды, но и высоты, поэтому, честно, не помню, как оказалась на крыше. Что я ожидала там увидеть? Истекающего кровью Антона?.. Бандитов? Полицейских? Солдат?.. На крыше никого не было, но двумя пролетами дальше голова Глеба появилась в окне.
— Что там такое? — спросила голова. — А? Стреляют?.. Кто в кого?
— Где Тошка? — вместо ответа спросила я, боясь посмотреть вниз, уверенная, что сразу свалюсь.
Голова Глеба скрылась и вместо нее появилось озабоченное лицо Антона.
— Вера, какого черта ты вылезла на крышу?
— Я испугалась, — пробормотала я. — Нэнси сказала: когда в человека стреляют, из него течет кровь…
Моя нога скользнула по черепице, я покачнулась.
— Стоять! — крикнул Антон и стремительно, как змея, выбросил свое гибкое тело из окна на лестницу. — Не шевелись. Вера. Вера. Вера. Не шевелись. Я уже иду к тебе.
Я стиснула зубы изо всех сил, как будто это могло удержать меня от падения. Мне хотелось зажмуриться, но зажмуриться тоже было страшно. Антон был уже рядом, его руки обхватили меня надежно и крепко.
— Дурочка, — сказал он мне в ухо. — Чтобы кровь текла, мало стрельнуть. Надо еще попасть.