И разве не фарисейство — соблюдение в семье только видимости благополучия? Когда не любят друг друга, но боятся пойти наперекор волне, боятся нервотрепки, вмешательства посторонних, боятся утратить свое общественное положение и ханжествуют, ханжествуют.
Володя — почти взрослый человек… Он, конечно, уже чувствует фальшь отношений в семье. И для него самого лучше — честный исход.
Чем больше обо всем этом думал Куприянов, тем решительней было его решение поступить, как велят совесть и чувство.
Он вошел в столовую, когда Таня что-то старательно шила на швейной машине.
— Давай честно поговорим…
Она посмотрела испуганно.
— Я никогда тебя не обманывал… И сейчас не хочу… Мы не должны жить вместе.
Она поднялась, в глазах ее был ужас.
— Почему?
— Я не люблю тебя.
— Неправда! Ты этого не сказал, неправда!
Он с трудом произнес:
— Это правда.
Тогда она уронила голову на стол и разрыдалась. Горе ее было столь велико, что у Куприянова сдавило горло.
— Я не хотел оскорбить или обидеть тебя…
Она вскочила, светлые волосы ее разметались, глаза смотрели с ненавистью.
— Я знаю — ты с кем-то встречаешься… Я вас выведу на чистую воду!
Он хотел сразу рассказать о Леокадии, о том, что произошло, но сейчас понял: делать этого нельзя.
— Кто она?! — кричала Таня.
— Я буду жить один, — ответил Куприянов и, одевшись, ушел.
Он действительно решил до развода жить в больнице, чтобы не навлечь бед на голову Леокадии.
Пусть все обрушится на него. Он вынесет.
Дверь в учительскую то и дело приоткрывается, и тогда приглушенная волна детских голосов накатывается прибоем. Началась большая перемена, и учительская полна — в коридоре только дежурные.
За то время, что Леокадия работала в школе, она присмотрелась к своим товарищам и многое о них узнала.
Она видела их недостатки, противоречивость характеров. Но главным для нее оставалось все же то, что почти все они любили свою работу, детей, с готовностью помогали ей, новичку, не были в школе людьми случайными, по недоразумению попавшими сюда.
Вон в мягком кресле под стенгазетой сидит, тяжело отдуваясь и дымя папиросой, преподаватель географии Аким Степанович. Он явно запенсионного возраста, а внешне похож на огромный рыболовный поплавок — широкий посередине и заострившийся книзу и кверху. И при ходьбе раскачивается, как поплавок.
Аким Степанович — редкостный знаток истории, литературы, астрономии, минералогии, охотно делится своими книгами, коллекциями. Правда, на уроках у Акима Степановича сущий ералаш, и Юрасовой приходилось не раз журить ребят. Но все же было ясно, что они любят географа за его доброту, знания и за то еще, что он совсем одинок — лет двадцать назад умерла его жена, и он так и не женился. Эта верность вызывала сочувствие многих, в том числе и детей, и если они шалили, то незлобиво, просто используя слабости учителя.