Карета подлетела к крыльцу, и я, наконец, узрел, кто за мной приехал. Наружу вышли два представительных человека в мундирах мышиного цвета, на которых ярко сияли позолоченные пуговицы и серебряная канитель на обшлагах и рукавах. Птицы высокого полета, видать. Вон, у одного в руках солидная кожаная папка, которую он крепко прижал к левому боку.
Ну, ладно, встретим. Пусть визит и незваный, но я умерю свое негодование. Матери, видать, не было в этот час дома, иначе бы гости так быстро не поднялись в мои апартаменты. Усмехнувшись, я вышел на середину залы, не став даже одеваться. Как был в исподнем, так и остался в нем, да еще пахитосу изо рта не вытащил, так и перекатывал ее из одного уголка губ в другой.
Вошедшие визитеры явно не ожидали увидеть такую картину, и оторопело встали прямо у дверей. Стук закрываемых створок вывел их из оцепенения. Тот, у которого папка уютно устроилась под мышкой, первым прокашлялся, потом переглянулся с напарником и высоким голосом, словно ему прищемили яйца, выдал свою речь.
— Граф Фарли, мы имеем распоряжение Высокого Трибунала сопровождать вас на Имперский суд под стражей. Основание подписано самим императором.
Говорящий ловко выудил из папки надлежащий лист из плотной бумаги с яркой гербовой печатью, потом приблизился ко мне, так и продолжавшему стоять с пахитосой в зубах, протянул мне.
Я небрежно взял основание, пробежался по нему вскользь, отмечая, что недурно умею читать незнакомые словеса, и порадовался такому обстоятельству. Потом уже изучал досконально. Крючкотворы от юриспруденции сработали четко. Никаких мутных параграфов и сносок. Все ясно и без лишних вопросов. Обвинение выдвинуто именно такое, как и говорил Киллан, не больше и не меньше. А посему нужно собираться и принимать удар судьбы так, как оно и есть.
— Защита, полагаю, уже на месте? — полюбопытствовал я.
Визитеры переглянулись. Второй мужчина, еще невзрачнее своего соседа, смешно дернул носом и осторожно спросил:
— О какой защите идет речь, граф?
— Меня же должен кто-то защищать, — я удивленно пожал плечами, — иначе мне накидают обвинений выше макушки, и мотай срок за чужого дядю!
Государевым людям что-то враз стало плохо от моих слов. Кисло улыбнувшись, тот, что с писклявым голосом, сказал:
— Обвинение построено на доказательствах и свидетельствах людей, бывших с вами в момент гибели фрегата. Военный Трибунал не практикует привлечение обвиняемому защитника в военное время. Всем все ясно. Собирайтесь. Надеюсь, вы уже передали все дела своему поверенному или управляющему?