Наш замок стоял посреди города, окруженный рвом и стеной. Но тому, кто знает потайные ходы и выходы, не составит труда выбраться и за стену, и за ров, минуя стражу.
Вскоре я шла по улицам города, наслаждаясь ясным летним днем и свободой. Из отцовского замка я сбегала часто. Особенно я любила базарные дни, когда в городе собирались купцы со всей страны, а то и из других земель. Сколько нового можно узнать, если не сидеть в четырех стенах, как благовоспитанная леди! И вот это все — торговые палатки, брусчатка на улицах, кареты, таверны, гомонящая детвора и крикливые продавщицы рыбы — вот это и есть настоящая жизнь. А не чтение псалмов и вышивание.
Никто не узнавал меня в простом платье, и пару раз разносчики, тащившие подносы с выпечкой, прикрикивали на меня, требуя посторониться. Я только посмеивалась и ничуть не обижалась, потому что это казалось мне ужасно забавным — вот идет по улице единственная дочь графа Марча, и никто не кланяется ей, никто не говорит льстивых слов про красоту и ум. Нет, говорит.
Навстречу попались подмастерья — совсем юнцы, у которых только-только пробились усы. Они увидели меня и принялись шумно звать с собой, горланя на всю улицу стихи о каштановых кудрях и белой коже. Один даже попытался обнять меня, но я увернулась и убежала, заливаясь смехом. Разве не приятно, что тобой восхищаются, потому что ты и в самом деле хороша собой, а не потому, что ты — единственная наследница графа.
Городские ворота были открыты, и выйдя за них, я сразу свернула к лесу. Тропинка шла через молодой рябинник, и я на всякий случай сломала ветку, и заткнула ее за пояс. Всем известно, что эльфы не жалуют рябину. В охранительную силу молитвы я не особенно верила.
Картехогский лес считался самым древним лесом в нашей стране. Рассказывали, что здешние дубы стояли уже тогда, когда боги создали первых людей — мужчину и женщину. Мужчину выточили из ясеня, а женщину из ольхи, надели на каждого венок из белых роз, и фигурки ожили и превратились в людей. Поэтому-то таких роз, как в местном лесу, не было больше нигде. Я мечтательно вздохнула, вспомнил цветы, которые принес старый Патрик — огромные белые шары с тысячью лепестков, ароматные, как самые лучшие благовония, нежные, как шелк.
Украшу себя такими розами — и буду признанной королевой праздника!
Из рассказов старика я знала, что розы растут на поляне возле Холодного ручья.
Но я шла вдоль ручья, а розовая поляна мне все не попалась. Солнце припекало, и я совсем запыхалась. Ручей манил прохладой, и я спустилась в овраг, чтобы освежиться и попить. Бросила корзинку, сняла головной платок, с наслаждением перебросив волосы с плеча на плечо, подобрала подол до колен и присела у самой кромки воды на корточки. Зачерпнув воды горстью, я напилась от души.