– Таковы правила, – ровно ответил Земко. Помолчал минуту и тихо пояснил: – У тебя есть ещё три года, чтобы проверить свои чувства, Найка. Если по окончании академии ты всё ещё будешь любить меня, то пойдёшь на гору. Если же Вемуд прав и всё это лишь моя проклятая магия, то…
Он замолчал и, сжав губы, отвернулся. Мне стало не по себе, я осторожно коснулась его руки:
– Земко, прошу, объясни, зачем так сурово? Разве нельзя будет жить, как все? Зачем тогда эти баттлы? Даже если меня заметят и пригласят на работу…
– Тебе не нужно будет работать, – раздраженно перебил Земко. – Достаточно быть моей женой, я обеспечу тебя. Твои родители получат хороший выкуп, брат – отличное предложение в хорошую фирму. Я устрою всё наилучшим образом. Ты станешь моим миром, а я – твоим. Только так.
– Сурово, однако, – проворчала я.
– Или, – Земко царапнул ревнивым взглядом, – ты всё ещё ощущаешь запах Койела?
Я замерла на миг, вспомнила их перепалку в домике человека и решила быстро сменить тему:
– Кстати! А что у тебя за штука во лбу светилась? Это же мне не примерещилось?
– Найка, – неожиданно рассмеялся Земко и болезненно поморщился. – Я же единорог…
– Так рог есть! – удовлетворённо кивнула я. – А почему раньше его не видела?
– И не должна была, – хмыкнул Земко. К моему удивлению, на щеках его заиграл лёгкий румянец. – И лучше не упоминать об этом на Белой горе…
– Погоди, – изумлённо перебила я. – Ты что, – недоверчиво покачала головой, – предлагаешь солгать? Тот, кто всегда сам требует наказания за меньший проступок?!
– Если тебя не спросят, – ещё сильнее смутился Земко, – то лучше об этом не говорить. Неженатые единороги не имеют права пользоваться силой рода. Это очень серьёзно. В худшем случае от меня отрекутся.
– О-о, – озадаченно протянула я. Похоже, то, что Земко сделал, чтобы привести меня в чувство, карается очень жёстко, и единорог действительно мучается от ощущения вины. Решила помочь и, обхватив его руку, проговорила: – Но мы же были женаты к тому моменту… Значит, ты ничего не нарушил.
– Но этот брак недействителен, – возразил Земко.
– Кто сказал? – приподняла я брови. – Лично я не слышала, чтобы его аннулировали. Я всё ещё считаюсь твоей женой.
Про себя отметила, что с единственным исключением: не хочу запираться на Белой горе. Даже мысль об этом холодит мне сердце. Но вслух ничего не сказала, зачем расстраивать Земко? Тем более что впереди ещё три года, чтобы смириться с необходимостью.
Единорог, казалось, вздохнул с некоторым облегчением, даже улыбнулся:
– Ты права. Пока брак не аннулирован, мы считаемся женатыми.