И спешно направилась к выходу. У дверей меня нагнали молчаливые верфоксы, и я улыбнулась: знала, что заинтригую их! Общение с Вемудом научило меня, как нужно правильно разговаривать с лисами. Путь до лазарета занял немного времени, но напряжение нарастало с каждой секундой. Верфоксы недоумевающе переглядывались и косились на шкаф с лекарствами, как верберы на райнов. Я же, убедившись, что Фуллы сейчас на месте нет, постучала в дверь изолятора.
– Росая, – громко проговорила я. – Это Найка и три сюрприза. Можно войти?
С единорогами, а точнее, с Росаей, я тоже научилась общаться. Получив разрешение, втолкнула внутрь по очереди неожиданно засмущавшихся лисов, закрыла за нами дверь. Посмотрела на лежащую девушку и усмехнулась: так и есть! Судя по розовым щекам и блестящим глазам, единорожка давно здорова, но продолжает изображать умирающую в поиске любви и внимания. Поэтому я надеялась, что мой план сработает. В ответ на предложение трёх заветных желаний от трёх прекрасных рыжиков у девушки некрасиво отвисла челюсть. Впрочем, Росая её быстро подтянула и с интересом посмотрела на порядком ошалевших от моей наглости лисов.
– И это всё за один кулон?
– Но немедленно, – кивнула я и, вспомнив верпанта, требовательно протянула руку. – Предложение действует три секунды. Три, два, один…
– Держи! – вскрикнула Росая и, сдёрнув кулон, бросила мне.
Я вцепилась в кулон так, словно от него зависела моя жизнь. В некотором роде так оно и было. Оставив остолбеневших лисов наедине с новой хозяйкой моих желаний, выскочила из лазарета. Что будет делать единорожка с рыжими рабами, меня не волновало. Главное, я предварительно спросила, все ли из них целовались с девушками. Надеюсь, никто не слукавил…
– Найка!
Обернулась и, увидев приближающуюся Чжоу, прикинула, сколько до академии, сумею ли я убежать? Волчица выглядела разъярённой: чёрные волосы развевались, оранжевые глаза горели жаждой крови. Понимая, что избежать неприятного разговора не удастся, приготовилась при первом же ударе выпустить Дэпа. Пусть влюблённого колотит: моя вторая ипостась ей не ответит, а в качестве груши для битья позволит избавиться от агрессии. Синяки потом замажу…
Но Чжоу неожиданно обняла меня и, прижав к груди, прошептала:
– Спасибо, что освободила его!
– Т-ты знаешь? – заикаясь, уточнила я.
Она кивнула:
– Я всё почувствовала. – Она криво оскалилась и добавила: – Но, признаюсь, меня это взбесило. Койел действительно думал, что любит. И сейчас брату больно. Да ещё выяснилось, что отец знал об узле, но нарочно ничего не предпринимал, чтобы Койел стал серьёзнее. Использовал и тебя, и меня… Я с ним не разговариваю!