– Пусти немедленно. – И, пытаясь избавиться от ароматического наваждения, мотала головой, но лишь глубже увядала в запахе. Он раскрывался, становился сложнее и в то же время понятнее: щекочущая хвоя и терпкость смолы переплетались с духом свежеспиленной стружки, будто припорошенной душистым перцем с лёгким вишневым оттенком корицы. Сглотнула и посмотрела в оранжевые глаза: – И почему от тебя так потрясающе пахнет?!
Койел выдохнул и потянулся губами. Сердце пропустило сразу несколько ударов, в груди словно растёкся обездвиживающий мороз. И раздался не менее ледяной голос:
– И что это ты собрался сделать, вервульф?!
А вот теперь сердце пустилось в галоп, щёки опалило жаром, а в голове воцарился полный сумбур. Узнала голос, но подумала, что у меня, наверное, от передоза мощного аромата вервульфа слуховые галлюцинации. Вырвался нервный смешок, а Койел слегка отстранился и, опустив лицо, выругался сквозь зубы. Добавил громче:
– И что ты здесь делаешь, Земко?! – Выпрямил руки и, продолжая упираться в стену, мрачно посмотрел на меня. Я дрожала всё сильнее, не понимая, что происходит: ни со мной, ни вокруг. А вервульф прорычал: – Тем, кто не прошёл отбор в своей академии, находиться на межакадемических баттлах запрещено!
– О, ты очень рассчитывал на это. – Голосом Земко, казалось, можно было рубить лёд. – Но я не позволю тебе. Отпусти Найку немедленно!
– Ты проиграл, единорог, – вдруг усмехнулся Койел и, не разрывая зрительного контакта, неожиданно мягко проговорил: – Найка ощущает мой запах, и он ей нравится. Ты такой умный оборотень! Уверен, понимаешь, что это означает.
Я сглотнула и, обхватив себя руками, прошептала:
– И что же это означает?
Койел лишь собственнически улыбнулся, но Земко в два шага преодолел разделяющее нас расстояние и, дёрнув за плечо ухмыляющегося вервульфа, всё ещё не отрывающего от меня пристального взгляда, развернул его к себе лицом. Не удостоив меня вниманием, надвинулся на оборотня:
– Ничего не означает!
– Ошибаешься, – тихо, но необычайно уверенно проговорил Койел. – Найка теперь моя.
– Найка – не вещь. – Холод в голосе Земко понизился ещё на несколько градусов. Казалось, выдохни, и в воздух взовьётся облачко пара. – Она сама вправе решать, с кем ей остаться.
С каждым словом парни сближались и, набычившись, словно пытались уничтожить друг к другу взглядами: вервульф старался спалить единорога яростным оранжевым блеском, а тот окатывал волка синим льдом.
– По закону стаи… – начал было Койел.
– Вот именно, – перебил Земко. – Найка – не вервульф.
Они уже были так близко, как недавно мы с Койелом. Не выдержав, я хихикнула: