На уроке истории Саманта была в лучшем настроении. Я подумала, что, вероятно, Логан выполнил свою миссию. Но я не спросила, потому что моё настроение всё ухудшалось не ухудшалось. На уроке пения мистер Метзероль роль сказал, что я слишком много дышу. Как может человек дышать слишком много?
Когда я проходила мимо площадки качков, Майк и несколько других футболистов над чем-то смеялись. Когда я подошла ближе, они внезапно перестали и наблюдали за мной в тишине.
Как тонко. Как будто я не могла догадаться, что они говорят обо мне. Я бы лучше услышала их разговор, потому что теперь я просто выдумала всякие оскорбительные вещи.
Конечно, всё ещё находились люди, которые были добры ко мне, и мои подруги пытались меня подбодрить и сказать мне что это всё пройдет, но нужно всего лишь несколько грубиянов, чтобы ты почувствовала себя ужасно.
На уроке истории Молли и Полли сказали мне, что на всё нужно смотреть с лучшей стороны. Осталось всего 216 дней до тех пор, пока мы не закончим школу. Они вели обратный отсчёт с тех пор, как переехали сюда. Они раньше считали часы, минуты и секунды, но перестали после своего преображения. Я посчитала этим это хорошим знаком. К их чести, они продолжали делать причёски, макияж, и улучшать гардероб. Или, как об этом говорила Молли: "Теперь мне нужна вечность, чтобы собраться в школу."
Полли сказала мне, что она идет после школы подбирать контактные линзы и что она начала бегать по вечерам.
— Может быть, если я похудею, Джо будет со мной общаться.
— Или если ты с ним заговоришь первой, — сказала я. Но нет, это она не хотела попробовать.
После школы, когда я вынимала книги из шкафчика, подошёл Рик. На нём были зеркальные очки и пальто, как у гангстера.
— Привет, Челси. Я пришел, чтобы извиниться за вчерашний ужин.
Я с подозрением посмотрела на него.
— За что именно ты извиняешься?
Он посмотрел в сторону, как будто он был слишком крут, чтобы взглянуть мне в глаза.
— За что хочешь. Тогда сказал мне, чтобы я извинился, и я согласился. Так что теперь я извинился.
Он повернулся, чтобы уйти, но я не хотела его отпускать. Одно имя Таннера заставило меня захотеть вытащить из него как можно больше информации.
— Эй, извинения не считаются, если ты не скажешь, за что извиняешься.
Он наклонил голову и простонал. И тогда я заметила красную дорожку, бегущую по щеке Рика и исчезающую у него под очками.
— У тебя что-то с глазом? — спросила я.
— Нет, — он отодвинулся от меня подальше, очевидно что-то скрывая.
— Нет, есть, -я подняла руку и сняла очки с его лица. Красный отек, окруженный синевой, начинался от угла его глаза и продолжался до скулы.