Не сердите толстяка (Соколов) - страница 15

— Ба-а?

— Ну чего тебе? — делает вид, что прям занята, а я её отвлекаю. Хотя это мы тут сидим, пьём пиво и никого не трогаем. Кстати! Что-то у меня от этой перепалки в горле пересохло. Вопросительно смотрю на Бориса, тот понимает меня с полувзгляда. Протягивает бутылочку пива из сумки-холодильника — тёмного стекла, с капельками пота на округлых боках — замёрзла бедная. Скручиваю крышку. Буль-буль-буль. Красота!!!

— Ох ты ж! — всплёскивает руками бабка и начинает вещать полным трагедии и страдания голосом: — Ах вы ж, ироды. Я ж их кормила, поила, ночей не спала. Всё для них, всё для них. А они старой, больной женщине даже пивка не предложили!!! И-и-и… Ну как есть неблагодарныя-я-я-я…

Нужно ли уточнять, что у бабули тут же появился выбор: взять левую бутылку или правую… Забрала обе. Но вот спокойно отдегустировать холодного напитка, ей не удалось. Белла залилась смехом. Бабуля аж поперхнулась.

— Ты чего это? — и с подозрением так смотрит.

— Да вот насчёт старой… — Белла подмигивает. — То-то я и смотрю, дядь Саша уже все соседние клумбы оборвал. А ему, если мне не изменяет память, лет сорок от силы…

— Белла! — вспыхивает моя «старушка».

— Вот с этого момента поподробней! — обращаюсь к подруге. — Кто такой? Стоило за порог свалить, как тут уже ухажёры нарисовались.

— Тимоша, да не слушай ты эту псину. Это она пива мне пожалела.

Ага! Так я и поверил. Сколько себя помню, всё время возле бабки крутятся какие-то типы. И не то чтоб я против. Бабуля то у меня ого-го. При всём старании и сарказме больше сорока не дашь, а то и поменее. Ну, на то она и ведьма. Но ведь у всех какие-то меркантильные соображения… Первого я отметелил когда мне было тринадцать. Ну как отметелил…

Это сейчас я понимаю, что ничего такого не происходило, бабушка и сама при желании кого хочешь уделает. Но вот в том возрасте всё виделось несколько в другом свете. Что греха таить, сколько себя помню, бабуля ни разу не отправляла меня погулять. Ну, вы понимаете? А тут мужику приспичило. Что-то он о себе возомнил и решил, что вот ради него Марь Иванна обязательно поступится своими принципами. Ага, счас. Это ради любимых внуков она чем хочешь поступится, но уж не ради мужика. Тут бабуля кремень.

Ну, вот мне и показалось, что бабушку обижают, я, естественно, кинулся на защиту. Мужик просто отшвырнул меня, рявкнув для острастки:

— Иди-ка, погуляй, щенок.

Ну, вот тут и вылезла наружу ведьма. На внука руку подняли! Отличный хук, кстати, у неё… Но вот мужик-то здоровый был, и вместо того чтоб сразу упасть, претвориться ветошью и не отсвечивать, ударил бабку в ответ.