— Двести тысяч.
— Всего-то? — Савин радостно улыбается. Достаёт чековую книжку, и замирает: — А как долго продлится эффект?
— Вы здоровы, остальное зависит от того, какой образ жизни вы будете вести, — пожимаю плечами. Беру подписанный чек… и протягиваю обратно: — Двести тысяч долларов, а не рублей.
— Что? — хмурится. — Вы сказали двести тысяч, мы живём в России, и денежным знаком этой страны является рубль, так же как и платёжным средством. У нас тут не Америка, знаете ли, — самодовольно улыбается. — Мы ведь не договаривались заранее о цене. Ведь так? Хотя исключительно из моего глубокого уважения и признательности, готов удвоить сумму, но не более. Наглость, молодой человек, должна иметь пределы.
Вот ведь какой нехороший человек-то. Решил нажиться на мне. А что, сидит тут лошарик, дело сделал, теперь цену лупит — бизнес так не делается. Вот если бы сразу загнул цену, то тут можно было бы и подумать… Мдя…
— Вы конечно правы, о цене мы не договаривались, — киваю. При этом старюсь говорить ровным и слегка заискивающим тоном. — Вот только, предложенных вами денег не хватит даже на компоненты для лекарства, я уже не говорю о том, что мне хотелось бы заработать.
— Не говорите ерунды! — вскакивает и тычет в меня пальцем. — Если это правда, то почему же вы мне сказали, что если не подействует, платить ничего не надо? Что-то не верится мне, что вы готовы были выкинуть такие деньги на ветер. Или я неправ?
Хм… Забавно, а ведь я угадал, какие умозаключения он сделает. Что говорит о том, что я не зря высокого мнения о своём интеллекте. Ну что ж, последний шанс… для него:
— А вы не думали, что я был уверен в результате?
— Нет, — качает головой, — за эти годы я достаточно пообщался с докторами, и знаю, что даже если лекарство помогло одному человеку, не факт, что поможет другому, — и ехидно так: — Организмы у всех, знаете ли, разные.
— Олег Сергеевич, всё же я прошу вас поверить мне, названной вами суммы недостаточно, чтоб покрыть мои расходы.
И опять говорю чистую правду. Кто может с точностью определить, сколько стоят мои потраченные нервы? А моральная травма? По мне так двести тысяч зелёных баксов едва-едва дотягивают до этой суммы. Можно сказать, в убыток себе сработал. Не забываем, что львиная часть этих денег уйдёт в пользу моей бабули.
— Я назвал сумму, — кривится. — А будете продолжать в том же духе. Могу и передумать. Итак?
Трагически вздыхаю, разводя руками:
— Ну что с вами поделаешь? Вы правы, надо было договариваться сразу.
— Ну вот видите, — расплывается в довольной улыбке, — я так и знал, что вы пытались меня надуть, — грозит пальцем.