Данила меж тем задумался – от чего бы мог погибнуть человек, рядом с которым найдено чистое, не измаранное в крови, подозрительное оружие? Не удавлен – удавленника по лицу видать, не застрелен – хотя, как знать, слышен ли снаружи гром от выстрела. Стало быть, все-таки нож?
Он тоже подошел и опустился на одно колено. Точно – торчала рукоять там, где место сердцу. И была она, костяная, невелика – как у того ножа, что сейчас лежал у него за пазухой.
Михайла Ефремович скорбно глядел на покойника.
– Что скажешь, конюх? – спросил. – Что ты там такое углядел?
– Думаю, коли тут завопить, будет ли слышно снаружи.
Сотник понял, о чем речь.
– Били в грудь, не в спину. Кабы он заметил, что на него человек бросился, то завопил бы. Выходит, метнули в него нож-то из-за угла. Пойдем отсюда, позову еще людей. Андрюшке, когда найдем, образ твой велю выменять – кабы не ты, пропадать ему в этих норах. Они тут с тех времен, когда Казань ханской была…
– А на что хану те норы? От кого прятаться? – спросил Данила. – Коли он тут хозяйничал?
– А война? Осада? Думаешь, за что башню Тайницкой зовут? Тайник от нее к воде шел, – объяснил сотник. – А ведь сперва велено было звать Никольской. У вас на Москве тоже в Кремле, поди, Тайницкая башня есть?
– Имеется, – согласился Данила. – И от нее тайник к реке есть, чтобы в осаду воду брать. Только его давно строили, теперь уж того места не сыскать, где он выходит.
– Ну, и у нас был! У вас – к реке, у нас – к ключу! Ключ глубоко открылся, над ним – колодезь, так тайник от башни к колодезю под землей вел. А как царь Иван Казань брал, при осаде его воеводы додумались этот тайник взорвать, чтобы Казань воды лишить. И взорвали. Потом же он никому сто лет не был нужен. И вон – гляди ты, понадобился ворам, татям!
– Выходит, от башни тайник начинался? А не от ханского дворца? – уточнил Данила.
– Да кто его теперь разберет! Статочное дело, что вел от дворца через башню. Ведь первым делом хана с двором и с женками водой снабжали, – отвечал сотник. – А потом он уж никому не был нужен.
Они выбрались из подвального яруса Тайницкой башни в первый надземный и вышли наружу.
– Ступай, конюх, теперь без тебя справимся, – велел сотник.
Данила вдохнул побольше воздуха, показавшегося после подземелья особо вкусным и свежим. Поднял лицо к ночному небу, увидел огонек на высокой башне…
– А точно ли, что ханская женка оттуда спрыгнула? – спросил Данила, показав на башню.
– Сам ты, конюх, с ума спрыгнул, – отвечал Михайла Ефремович. – Башня уступчатая, что же – она с уступа на уступ, как коза, вниз скакала? Вот разве что ветер был сильный – так ее сразу подхватило и в сторону снесло.