Ужин поднял мне настроение. Сытая и довольная я вернулась к работе, не забыв зайти на кухню и поблагодарить Олега лично.
– Олег, когда бы я попробовала твою утку, если бы не внеурочная работа? Это нечто! Вкуснотища! В Китае не была, думаю, мне теперь и ехать незачем. Ты меня спас! Теперь до самого утра могу корпеть над цифрами.
– Да чего уж там, – смутившись, ответил Олег. Судя по всему, он был тронут моими комплементами.
Когда настроение хорошее, то и работа продвигается быстро. К двенадцати часам я одолела первую папку. С чувством удовлетворения отложила ее в сторону и взялась за вторую.
Решив сделать небольшой перерыв, я заварила себе кофе. В коридоре стихли голоса. Это и понятно: наше заведение работает до двенадцати. Если клиенты еще сидят, им могут предложить чай или кофе и вежливо намекнуть, что уже поздно. За горячими напитками официанты на кухню не бегут: чай и кофе делает бармен.
– Виктория Викторовна, вы еще здесь? – спросил охранник, бесцеремонно заглянув в мой кабинет. – Смотрю: свет из-под двери пробивается. Думал, что воры, а это вы! Виктория Викторовна, все уже ушли. А вы когда? Я сейчас сигнализацию включаю.
– Включай, Валентин. Я до утра буду работать.
– Как хотите, – пробурчал охранник.
Его явно не порадовало мое ночное присутствие в «Кабуки». Так бы он завалился спать – теперь же надо изображать активную охранную деятельность.
Валентин протопал в холл, а я вновь вернулась к работе.
Усталость взяла свое – в половине третьего мои глаза стали слипаться. Я даже не заметила, как задремала. Проснулась от постороннего шума в коридоре. Даже не шум это был – я почувствовала чье-то присутствие. Не Валентина, нет. Кто-то крался по коридору, довольно быстро, осторожно и, главное, где-то в непосредственной близости от моего кабинета.
Скрипнули половицы, этого следовало ожидать: дом старый, хотя и крепкий. Когда решили здесь устроить ресторан, в зале и на кухне положили хорошую плитку, а в служебных помещениях сэкономили: на старые полы бросили линолеум, а где-то и этого не сделали.
Днем скрип не слышен, потому что полно других звуков, а ночью любой шорох может вывести из равновесия. Если еще вспомнить о недавних трагедиях, то уж совсем не по себе становится.
«Да ладно, приведения не шумят. Они ведь бестелесные. Как они могут скрипеть половицами, если не ходят, а скользят по воздуху?» – попыталась я себя успокоить, однако сердце продолжало стучать и гнать кровь в таком диком темпе, что у меня от ее переизбытка в голове потемнело в глазах.
Хотела позвать Валентина, но вместо крика из горла вырвалось шипение. Встать я тоже не смогла: ноги налились свинцом. Я словно приросла к стулу.