– Вот вы, Лариса, не разобрались и сразу обвинили человека, а вдруг с девушкой несчастье случилось? А если она до квартиры Клавдии Петровны не дошла?
– Вот! Деньги украла и сбежала! – не дала мне закончить мысль Лариса.
– Ее могла сбить машина. Кто-нибудь интересовался, что с ней?
– Андрей Михайлович звонил! Телефон не отвечает! И адрес липовый.
– Может, он сам неправильно номер телефона записал и с номером дома напутал.
– Может, и записал, только она все равно мутная девка! Ни с кем здесь не общалась, Тряпочку возьмет в руки, пыль вытрет – и была такова!
– А если работы стесняется?
– А чего ее стесняться? Работу надо делать, а не стесняться! В нашей стране любая работа почетна, – словно читая с коммунистического плаката, выдала Лариса.
Я не удивилась ее словам: Лариса родилась в СССР, кодекс строителя коммунизма ей вдалбливали все десять лет учебы в школе. Высшего образования она не получила, карьерного роста не сделала, и потому ей приятнее считать, что все у нас до сих пор равны.
– Мутная! Что бы вы не говорили! Ни с кем не общалась, про себя не рассказывала! – повторила Лариса.
– Ну почему? Рита со мной общалась, рассказывала, что в институте учится, – возразила я…
– А кто проверял?
– Людям верить надо.
– Вот ей и доверили деньги. И что?! Теперь мне за нее полы драить? – со злостью спросила она.
«Понятно, Андрей Михайлович, пока уборщица не найдется, велел ей уборкой заниматься», – сообразила я, откуда у Ларисы такая безудержная злость к Рите.
– Ладно, Лариса, мне надо работать, – отмахнулась я от нее.
Лариса, по всей видимости, на меня обиделась. Да и ладно! Поскольку мне у нее прощения просить было не за что, я молча отправилась в свой кабинет.
Рабочий день я решила начать с поручения шефа: взяла в руки телефон и набрала номер кадрового агентства. Однако после двух гудков я сбросила вызов.
«Может, и впрямь с девчонкой что-то случилось? – от этой мысли защемило сердце. – Надо бы узнать, дошла она до соседей Клавдии Петровны или нет».
Услышав доносящееся из коридора громкое бурчание: «Где она тряпку спрятала, эта лентяйка?», я выглянула из кабинета:
– Лариса, ты номер телефона соседей Клавдии Петровны взяла?
– Зачем он мне?! – огрызнулась она. – Делать мне больше нечего, как звонить им! Всё на мне! Всё! Третий день в ресторане безвылазно сижу, от посудомоечной машины не отхожу! Так еще и полы мой?! Я крайняя?!
Ларису понять можно. Замену ей пока не нашли. Три дня подряд по восемнадцать часов у посудомоечной машины, никто не спорит, мало кто выдержит. Но все свои претензии Лариса должна была высказать Андрею Петровичу. Я здесь при чем? А вот что случилось с Ритой, надо бы разобраться.