Эту же машину – неплохой «УАЗик-буханку» Азат выбрал в качестве доли их группы. Тачку переделывали для длительных рейдов, поэтому помимо укрепленных бортов, закрытых решетками окон, массивного кенгурятника и люстры над лобовым стеклом в салоне имелись весьма комфортные складные кровати, целая куча полок и шкафчиков и дополнительный бак.
При достаточном количестве топлива и наличии хотя бы четырех водителей можно было гнать хоть на край света, периодически сменяя друг друга. Если, конечно, учесть, что из-за нещадно текущего бака в салоне было невозможно находиться с поднятыми стеклами.
Хотя, судя по внешнему виду нападавших, запах нефтепродуктов им был так же приятен, как россиянам до Войны дым Отечества. Иначе зачем бы они вымазали лица и открытые участки тела машинным маслом?
А вот что касалось обслуживания техники – у них явно было чему поучиться. Наскоро обследовав тачку, Азат отметил, что ухаживали за ней превосходно. И дело было даже не в том, что «УАЗ» – машина очень неприхотливая и практически вечная, даже такую можно убить, если устраивать сумасшедшие гонки и не показывать мастерам.
Нужно было еще глянуть на тачку снизу, проверить ходовую. Водитель «Газели», который зачем-то явившийся помогать им с Ершовым, сказал, что в «Крепости» имеется и гараж со смотровой ямой, и домкраты, и даже лебедка.
Потом вернулся лейтенант, уходивший переговорить со старшим над нефтяниками, и приказал отряду занять оборону. Передал слова Дмитрия о том, что вряд ли к бандитам прибудет подкрепление, но случиться может всякое, поэтому придется повременить с отдыхом еще немного.
Бойцы «Булата» отправились на позиции наблюдать за подступами к лагерю, чтобы в случае повторного нападения сообщить о врагах и подготовить удар в спину. В итоге Азат просидел около полутора часов в секрете с Барановым, обгрызая до мяса ногти и тараща глаза.
Сон сошел, зато нещадно хотелось есть, только командир снова запретил, напомнив о перитоните. Да и нечего было, никто из бойцов не захватил с собой съестного. Ладно, хоть фляги имелись у каждого.
На исходе второго часа лейтенант отозвал их из секрета и сказал, что они возвращаются в «Крепость». «Маршрутчик», как они за глаза именовали водителя «Газели», ехать с ними отказался, заявив, что ему нужно будет забрать очередную партию рабочих ближе к заходу солнца, поэтому отправляться в путь им пришлось в одиночестве. К счастью, недалеко было, да и дорога простая.
Назад добрались минут за двадцать. Ершов вел осторожно и особо не разгонялся, потому что следовало машине набрать более-менее приличную скорость, как ее начинало вести в сторону. По-хорошему нужно было бы сделать развал-схождение.