Через некоторое время Сита увидела, что мужчины возвращаются без маленького воришки, и облегченно вздохнула.
Ее тоже рано или поздно поймают. И тогда ее ждут большие неприятности. Но…
С тех пор как погибли родители Мэри, жизнь Ситы стала невыносимой. Никакой возможности вырваться из дома, никаких еженедельных визитов к Мэри, никакой свободы, никаких взятых у подруги книг, которые могли бы скрасить монотонность существования.
Обвинение, прозвучавшее в словах Мэри, когда они виделись последний раз – в день аварии, ранило Ситу больше, чем она готова была признать.
«Ох, Сита, зачем? Зачем ты заставила их туда поехать? Если бы не ты, они сейчас были бы живы…»
«Она не это имела в виду», – утешала потрясенную Ситу ее служанка по пути домой, сидя рядом с ней.
Однако в последовавшие за этим бесконечные недели Сита вновь и вновь задавалась вопросом, не были ли слова Мэри правдой. В конце концов, отец Ситы всегда повторял: «Появившись на свет, ты принесла несчастье, и я до сих пор за это расплачиваюсь».
«Твой характер доведет тебя до беды, если его не обуздать», – вторила ему мать.
Родители Мэри, собиравшиеся убедить родителей Ситы позволить ей учиться, внезапно погибли. А Мэри отправилась в Англию…
Поэтому, когда Кишану пришло время ехать в школу (а это означало, что она останется одна с родителями и их намерением – насколько Сита понимала, отец активно искал ей женихов, – и без всякой надежды на радость, веселье, книги, пусть даже украденные у брата), девочка приняла решение. Она поедет с братом в его школу и, когда они окажутся там, будет умолять его позволить ей остаться. Сита знала, что он сдастся: в отличие от неумолимых родителей, Кишану она была небезразлична. Он всегда чувствовал себя виноватым из-за того, что к нему родители относятся лучше, чем к ней.
Сита решила, что это гораздо лучше, чем бежать навстречу неизвестности. По крайней мере, у нее будет союзник в лице брата. Союзник, в котором она отчаянно нуждалась, потеряв Мэри и ее родителей.
Так и начался ее побег. Сита надеялась, что ее не поймают и не накажут, но даже если этому суждено было случиться, путешествие после долгих дней ужасающей скуки, казавшейся еще более невыносимой после свободы, которой ей довелось испробовать благодаря знакомству с Мэри, того стоило.
Под окном прошел торговец, продававший игрушки – деревянных кукол в красиво сшитых платьицах.
С шипением выпустив пар, поезд задрожал и заворчал, подобно гигантскому ребенку, собирающемуся закатить истерику.
Ситу внезапно охватили сомнения. «Возможно, мне следовало предупредить Кишана?» – подумала она.