ОН. Я знаю, о чем ты хочешь мне сегодня рассказать. О первом человеке, убитым твоим пра-пра-пра.
ОНА. Не угадал.
ОН. Храбрый вояка Алферов на третий день битвы опять никого не убил?
ОНА. На третий день битвы Алферов убил восемь человек. Возможно, девять. Или даже больше. Но не меньше восьми.
ОН. Ночью Наполеон отступил на расстояние часа пути от Лейпцига. У него оставалось сто пятьдесят тысяч солдат. У союзников было вдвое больше. В семь утра началось общее наступление.
ОНА. Четыреста пятьдесят тысяч человек. Огромная толпа народу. В то время — население целого большого города. В такой большой толпе части не могли двигаться одновременно. Австрийцы сражались уже несколько часов, а русские все еще ждали своей очереди. В два часа дня отряд, к которому теперь принадлежал Андрей, был построен в каре и направлен на очередную деревушку.
ОН. Это был Шёнефельд.
ОНА. Слева от идущих походным маршем солдат раздавался страшный вой.
ОН. Это была английская ракетная батарея, которая обстреливала Паунсдорф.
ОНА. Неприятель, как и всегда на этой войне, появился неожиданно. Рядом с Андреем кто-то закричал, он обернулся и увидел толпу французов, вдруг оказавшихся прямо в центре каре, на расстоянии вытянутой руки. Никто не мог понять, как это произошло.
ОН. Стрелять было нельзя — вокруг были свои.
ОНА. Солдаты сошлись в штыковую.
ОН. Изо всех военных трудов штыковой бой — самый тяжелый. Тело человека — это не соломенное чучело. Кажется, что может быть проще — ты бежишь, размахиваешься, втыкаешь штык, выдергиваешь, бежишь дальше. Но самое трудное — это не воткнуть штык, а выдернуть его.
ОНА. Штык может запутаться в кишках.
ОН. Может застрять между ребрами.
ОНА. Может воткнуться в позвоночник.
ОН. Кроме того, человек, в которого ты втыкаешь штык, он ведь тоже не стоит на месте. Он кричит, машет руками. А в руках у него такое же ружье, как у тебя и у этого ружья тоже есть штык. Нет, все-таки убивать людей вручную — это тяжелая работа.
ОНА. Когда солдаты рассказывают о том, что многие годы помнят лицо первого убитого ими врага, знайте — это неправда. Алферов не запомнил ни одного лица. Он втыкал штык и вытаскивал его. Втыкал и вытаскивал. Он ни о чем не думал в этот момент. То, что произошло в этот день, он осознал позже. А произошло вот что.
ОН. Один из убитых им солдат, умирая, схватил его за ворот, дернул на себя и потащил за собой вниз, на землю. Алферов наклонился к нему. Солдат захрипел и протянул вперед обе руки.
ОНА. Одной рукой он сорвал нательный крест с шеи Алферова. А другой рукой вложил что-то в руку Алферова.