– Бинт Араз говорит, что в землях франков все совсем по-другому. Они никогда не бреют причинные места, и муж с женой всю ночь спят в одной постели, а когда они занимаются любовью, жена лежит на спине. Как по-твоему, может, и вправду лучше, если муж необрезанный?
Давадар был огорошен, но виду не подал.
В ответ сестра с презрением бросила:
– Спать с франком! Да лучше уж с обезьяной! У обезьяны по крайней мере стоит.
– А тебе-то откуда известно?
Давадар не сдержался:
– Вон! Вон отсюда! Домой! Пошли вон!
Он немного оттаял, и на ум ему пришли строки Хафиза Ширазского:
О зеленый попугай,
Что о тайнах без конца рассуждает,
Да будет вечно вдоволь воды в твоем клюве.
Он знал, что зеленый попугай служит символом опиума. Взяв с бронзового блюда еще одну пригоршню вещества, он с задумчивым видом ее проглотил. Он созерцал зады дочерей, которые вялой походкой удалялись в сторону дома. Опиум был горький, противный на вкус и оставлял сухой налет во рту. По мнению давадара, истинного удовольствия опиум не доставлял. Он просто-напросто облегчал боль пребывания в теле – боль от застоявшейся в жилах крови, от царапанья сухожилий о кости, от всякого вздора, что лезет в голову, – все составляющие повседневного уровня боли, которую можно заметить лишь тогда, когда ее смягчает опиум. Удовольствие для давадара означало отсутствие боли, а добро могло определяться только как отсутствие зла.
Он вслушался в возгласы и шепоты, доносившиеся из-за стены, голоса Каира, чьи опасные волны бушевали по краям сада со всех сторон – порой, правда, лишь в его воображении.
– Каир хуже Багдада, здесь полно проституток и пожирателей гашиша. Только рад буду отсюда уехать!
– Булка стоит два динара!
– В городе сплошь чужеземцы. Если вы верите, что они приехали сюда только торговать, значит, вы сумасшедший.
– Слушать сказителей – только время терять.
– Что это за люди отправляются на поиски зарытых сокровищ, кто они? По-моему, им попросту хочется сбежать от жен.
– Из Александрии едут Веселые Дервиши. Они утверждают, что Бог послал их высмеивать наших правителей.
– Он был молод, потому мы и не удивились, что его нашли возле Ваб-аль-Насра с перерезанным горлом.
– Я жду разрешения давадара. Вот уже два года, как я подал прошение.
– Терпение украшает.
– Знаете, что будет дальше?
Веки у давадара стали слипаться, а потом задрожали – он пытался бороться со сном. Существовали проблемы, которые, как он полагал, можно было без риска обдумать лишь в полном сознании. К примеру, Кошачий Отец и его погоня за молодым англичанином, который так хлопочет, чтобы уехать из города. У давадара было смутное предчувствие, что рано или поздно вся эта история непременно кончится плохо. Англичанин – прирожденная жертва, Отец – господин, мучитель, манипулятор.