Сначала с помощью пламенных призывов и броских лозунгов нацистская пропаганда пытается представить Одер как последний естественный оплот против ответного вторжения советских войск. Мутная жижа против волны стального сибирского напора. По накалу и драматизму образ где-то приближается к вагнеровской опере, но тогда, весной 1945 года, он больше напоминает коллективное самоубийство.
Гитлер вовсе не отвергает мысль о самоубийстве. Только не своего, а самоубийства своего народа. Самоубийства как окончательной жертвы его смертоносной идеологии.
Чтобы убедить народ продолжить борьбу, нацистский диктатор решает сделать это лично. В начале марта он отправляется на фронт на Одере. Это будет его последнее официальное появление в зоне боев. Целью этого демарша было показать немцам, что их фюрер контролирует ситуацию. Лозунги в газетах и новостях кинохроники были яркими и воинственными: «Фюрер лично на передовой на фронте у Одера! Оборона Берлина проходит по Одеру!» Так ведь то было другое время, время, когда еще теплилась надежда.
Когда говорят, что война – это сплав воли, самопожертвования, а иногда и тактического гения, чаще всего это напоминает детский лепет. И Сталин очень хорошо это понимал. Чтобы сокрушить своего врага, он не жалел ничего. Против миллиона немецких солдат хозяин Кремля выставил более чем вдвое больше – 2,1 миллиона человек. Кроме того, русские лучше вооружены: 41 600 артиллерийских орудий, 6250 танков и 7500 боевых самолетов против 10 400 арторудий, 1500 танков и 3300 боевых самолетов у нацистов.
Все это хорошо известно гитлеровским генералам. Если Красная армия перейдет Одер, Берлин продержится всего несколько дней. Но это не так важно, потому что в нацистском стане все предусмотрено. Бои продолжатся в «Альпийской крепости» на стыке Баварии и Австрии, в горном треугольнике между Зальцбургом, Бад Райхенхаллем и Берхтесгаденом. В середине марта секретариат фюрера передал приказ перевести туда весь нацистский госаппарат. Была создана целая цепь бункеров, объединенных между собой телефонной связью. Туда был отправлен даже автомобильный парк рейхсканцелярии.
Много лет спустя, находясь в советском плену в тюрьме, Хайнц Линге и Отто Гюнше, камердинер и личный адъютант Гитлера, поведали об этом плане отступления.
В первых числах апреля 1945 года Гитлер вызвал в Берлин трех австрийских гауляйтеров (аналог префекта в нацистской администрации. – Прим. авт.): Хофера из Инсбрука, Иберрейтера из Клагенфурта и Эйгрубера из Линца. Он говорил с ними в присутствии Бормана (секретарь и советник Гитлера