— И тебе она помочь сможет, мама. — говорю я, обращаясь к маме. — У меня в скором времени снова будет поездка в Японию. Агентство договорилось о проведении полноценного концерта группы. Наверное, это займёт по времени не меньше, чем две недели. У тебя уже здоровье и возраст, мама. Я не хочу, чтобы ты оставалась одна.
— Да что в этом такого страшного?! — энергично возражает в ответ мне она. — У меня всё нормально со здоровьем! Руки-ноги на месте. Всё в порядке. Дочка, не выдумывай! Езжайте, и не думай ни о чём!
— А как же Мульча? — спрашивает у меня СунОк. — Ты её не возьмёшь?
Я задумываюсь над вопросом.
Да, действительно, наверняка потребуют, чтобы я её взял. Популярности у неё там хоть отбавляй. И кто за ней тогда будет ухаживать если СунОк останется дома?
— Не знаю. — говорю я, смотря на сестру. — Скорее всего захотят, чтобы я её взяла. Но, думаю, что нам нужно рассматривать ситуацию исходя из худшего варианта развития событий. Президент СанХён болен, а новое руководство… Неизвестно, сможет ли оно быть эффективным? Вещи оно вроде говорит правильные, но, между говорить и делать, есть большое расстояние и ещё неизвестно, как оно получится. Поэтому, по мне, гарантированные восемь миллионов вон дохода в месяц выглядят предпочтительней, чем твой заработок за ещё одну поездку в Японию. Лучше воробей в руке, чем страус в небе.
— Страусы не летают. — поправляет меня СунОк.
— Это образное выражение. — говорю я.
— Здоровье у президента СанХёна так и не поправилось? — озабоченно спрашивает у меня мама.
— Толком не знаю, — отвечаю я. — Он остался в Японии. Врачи говорят о множестве проблем и обещают срок реабилитации после лечения длиною минимум в полгода. Думаю, что без него в работе агентства могут быть «пробуксовки».
— Президент остался один в Японии? — удивляется мама.
— К нему прилетела жена, — успокаиваю я её. — Он не один.
— Хорошо, — кивает мама. — Остаться одному, это страшно.
— А чего ты тогда тут храбришься? — спрашиваю я её. — «Езжайте, всё будет хорошо!». А?
— Мать должна заботиться в первую очередь о детях, — наставительно отвечает мне мама. — У вас впереди целая жизнь, вам нужно жить. А я вас вырастила, так зачем мне теперь вам мешать становиться на ноги? Езжайте! Ничего страшного со мною не случится.
Я вздыхаю, вспоминая свою маму.
— У нас есть другие темы для разговора? — спрашиваю я. — Не такие «колючие». Мирные, семейные?
— Ты же сама заговорила о деньгах. — напоминает мне онни. — А разговоры о деньгах — всегда «колючие».
Ну да. Как обычно — «сам дурак».
— Что ты хочешь, дочка? — спрашивает у меня мама.