Но Ирке я пробалтывалась постоянно. Всегда хотелось доказать ей, что я чего-то стою, я уже не та испуганная девочка, которую она поддержала в тяжелые времена, когда я только и могла что плакать в подушку. Я сильная женщина, которая давно выбралась из темноты и мне больше не нужна вторая мама.
Честно говоря, и первой многовато.
Но, кажется, люди запоминают нас такими, какими впервые увидели. Для Ирки я именно такая – вечно несчастная Ева, которая не умеет выбирать мужчин и не знает, что делать со своей жизнью.
Показывать ей Яра я не планировала даже сейчас. Именно потому, что планы и надежды были слишком хрупкими и эфемерными.
Но увидеться давно было пора.
Встретиться, как обычно, у нее не получалось – Иркин муж взял отпуск и затеял ремонт в ванной, сын поссорился с девушкой и целыми днями сидел дома под унылый музон. Пришлось приглашать к себе.
Я и так вертелась как могла – дождалась вечера, когда Яр виновато поцеловал мне пальцы и попросил прощения за то, что опять уматывает до ночи разбираться с какими-то серьезными людьми, и тут же позвонила Ирке. Надеялась, признаться, что она оскорбится на предложение приехать прямо сейчас, но ее любопытство оказалось сильнее гордости.
– Ну что? Где фото? – жадно спросила она, едва сняв пальто и пройдя на кухню.
Закипающий чайник только-только затянул свою песню, этикет требовал неспешности, но Ирку разбирало любопытство.
Я развела руками. Фото у меня были, но мне ужасно не хотелось делиться теми сияющими брызгами счастья, которые летели с наших дурацких селфи вдвоем.
– Эх… Но хоть скажи – десятый, как положено, прекрасный и ты влюблена?
Я кивнула.
Да, я влюблена. Что уж тут стесняться
– А он в тебя?
Я пожала плечами.
– Хорошо, что с ним не так?
Я дождалась закипевшего чайника и встала, чтобы заварить чай, но она вцепилась в мой рукав:
– Ева! Рассказывай!
– Ир… – Я послушно села обратно на стул и потерла пальцами лоб. – Ты не одобришь.
– Та-ак… – нахмурилась она. – Наркоман? Игрок? Женат?
– Нет! И нет! – поспешно отмахивалась я, и по паузе перед ответом на третий вопрос она все поняла.
– Ева! Взрослая женщина! Не прошмандовка малолетняя! Как так?
– Все хуже, Ир… Помнишь твою статью про звоночки?
– Ну!
– Все. Десять. Пунктов.
– Бабник и алкоголик? – ахнула она.
Я поморщилась. Не до такой степени, конечно… Но ведь бухал, особенно до меня? Бухал, чего скрывать. Женщины вьются? Вьются. Социальный статус разный? Разный. Неожиданные поступки и невероятные события – и это было! Тревога моя – есть. Бывшая – еще как есть!
Но в реальности все выглядит не так страшно, как мне представлялось по статье в журнале.