– Нет, что ты, совсем нет. Воскресенье же! Давно хотела тебя спросить. – Я выудила следующий вопрос из бесконечной череды прочих. – Почему ты снял квартиру здесь? После пентхауса у нас тут не лучший вариант.
– Тут рядом студия как раз. Мое последнее доступное имущество. – Он горько усмехнулся. – Немного переоцененное, чтобы в сумме с лондонской квартирой и парой счетов составлять 20 % от всего, чем я владел.
– Почему так мало тебе и так много ей? – Я чувствовала, что залезаю на опасную территорию, и старалась делать это как можно аккуратнее. – У вас же нет детей?
– Потому что у нее были хорошие адвокаты, а у меня нежелание разводиться. Я медленно сдавал все рубежи, один за другим и на все соглашался, чтобы затянуть процесс развода.
– Но все равно… Ты же сказал, что уже чего-то достиг, когда женился. Не все куплено в браке.
– У нее была квартира где-то в провинции, она ее продала и помогла мне на старте одного проекта получить большую долю. Суд учел, что это было ее единственное добрачное жилье, и пересчитал не по рыночным ценам недвижимости, а по нынешней стоимости проекта. Обросла та убитая хрущевка такими процентами, что никакому биткойну не снилось…
«И он готов был все это отдать, но вернуть ее?»
Я вспомнила одного из своих бойфрендов, который, уходя от меня, забрал половину батона колбасы, открытый пакет гречки и три яйца из холодильника. Больше просто не было ничего, я работала за копейки, а он вообще не работал.
Дело даже не в том, что у Ярослава миллионы, а у нас весь бюджет на месяц укладывался в двести долларов, а в том, что он в принципе готов был расстаться со всем, что имеет.
Как же невероятно повезло этой женщине…
Чтобы перестать об этом думать и случайно не разреветься, я перевела разговор на другую тему:
– Как же ты эту студию сохранил?
– Она на бумаге очень хорошо выглядит, лет двадцать назад была довольно известной, до сих пор отлично упакована. Но сюда, на окраину, даже начинающие неохотно ехали, так что на ней вообще ни одного контракта. Самодеятельные всякие певцы приходят записывать альбомчики для сотни поклонников за свои деньги – и все. Оборудование – это просто железо. Успешность – это люди: связи, контракты, музыканты, которые могли бы раскрутиться… Там ноль. Хоть сам ложись и пой!
Я засмеялась:
– Умеешь петь?
Он помолчал, допил кофе и серьезно ответил:
– Знаешь, если бы умел, сейчас обязательно бы попробовал. Но нет. А ты, случайно, не волшебная фея с божественным голосом, которая свалилась мне в руки, чтобы спасти? Мы бы тебя записали, раскрутили, да еще историю добавили – такая сказка бы вышла!